Каллиграф - [48]
В 16.45, вечером первого за весь май солнечного воскресенья, я жизнерадостно направился по Бломфилд-роуд с соломенной корзинкой в руке к входу на причал компании «Путешествия по каналам с Десмондом». Передо мной, как пажи на торжественном приеме, склонялись молодые побеги, а ветви старых деревьев приседали, как благородные дамы в ожидании кавалеров. Под лазурным небом, сопровождаемый привычными звуками летнего города, я не мог ожидать от этого дня ничего кроме успеха и радости.
Я уже почти дошел до входа на причал, когда появилась Мадлен: она просто вышла из дома.
– Привет, – произнес я дружелюбно и весело, в полном соответствии со своим безмятежным настроением.
– Привет, – отозвалась она.
Вероятно, я слишком откровенно сиял, потому что она внимательно и испытующе посмотрела на меня, прежде чем сказать;
– Разве не чудесный день? Только жарко. Знаете, я спросила у них, можно ли захватить с собой бутылку, и они разрешили. Я вот подумала, что надо взять пару бокалов из дома и еще что-нибудь из холодильника. Подождите, я очень быстро.
– Хорошо, я подожду здесь.
Она торопливо пересекла дорогу. Она выглядела… Не знаю, как это назвать… она могла растопить любое сердце. На ней была белая блузка, расстегнутая возле горла, легкая юбка выше колена длиной, сандалии из переплетенных кожаных ремешков. Но дело было не в одежде. Главное – ее манеры: независимо от ее воли – это несомненно – она казалась расслабленной, двигающейся небрежно и даже чересчур свободно, но это создавало ощущение необыкновенной естественности, жизненной силы, готовности идти на риск. Она каждым движением говорила, что уверенно, требовательно, с животной непосредственностью намерена взять все от этого прекрасного дняи примитивных, несовершенных живых существ, попадающихся ей на пути. (Мадлен в любой момент, стоило ей только пожелать, могла превратиться в девушку в поношенной соломенной шляпке, способную мягко и непринужденно направить партнера в нужном направлении, обращаясь к природному рыцарскому инстинкту, притаившемуся на пыльном чердаке подсознания даже самого скверного мужчины.)
Я ждал ее в ресторане на причале, лениво просматривая меню и размышляя, почему тема морепродуктов удостоилась ироничных комментариев на британском канале культуры. Безумного Деза нигде не было видно, на палубе женщина лет пятидесяти, которую я определил как его «старуху», помогала большому и шумному семейству устроиться на прогулочном судне. Я подумал, что мне стоит заплатить за наши билеты, а потому прошел к кассе как раз вовремя, чтобы опередить скопище вездесущих, переполненных энтузиазмом японских туристов. Только я забрал сдачу, как за спиной раздался знакомый голос, на этот раз весьма приглушенный:
– Эй, Джаз, я тут для тебя зарезервировал пару лучших мест на хреновом носу посудины. – Пауза.A потом громким шепотом: – Кстати, это просто хренова мечта. Прямо-таки захотелось купить ей хренов букет хреновых цветов и опрометью помчаться к ней.
Он исчез прежде, чем я успел поблагодарить.
– Вы друзья Десмонда? – сухо поинтересовалась энергичная дама, управлявшая потоком туристов.
– Не уверен, но думаю, что да.
– Ну, что же, места вон там, впереди, если они вам подходят. В противном случае можете сесть на корме, рядом со мной.
Я объяснил, что кое-кого жду, и она ответила: не беспокойтесь, мы никуда не уедем без такой очаровательной, молодой леди, и когда она подойдет, ее сразу направят ко мне. Тогда я поднялся на борт катера, который официально именовался «Десмонд № 2» и покачивающегося на волнах прямо возле причала, пересек его и прошел на следующее судно – «Десмонд № 1». Сзади кто-то крикнул: «Если толково взяться за дело, ее можно разогнать до четырех миль в час». Повернув голову, я заметил и самого Безумного в капитанской фуражке с синим козырьком и тельняшке, который шнырял где-то на заднем плане, как призрак капитана Ахава.[54]
Судно оказалось довольно узким, поперек борта размещались четыре кресла; металлические столбы поддерживали крышу, но боковые стороны и носовая часть оставались открытыми, пропуская свежий воздух. Я медленно прошел вдоль борта – миновал несколько семей, пенсионеров, группу туристов, компанию школьников, молодую пару с малышом и трех байкеров, несмотря на яркое солнце не желавших расставаться с кожаными куртками. На последних двух креслах – они стояли бок о бок на закругленной площадке на самом носу катера – лежал листок формата A4 с надписью: «занято». Я поднял листок, сложил и засунул в карман. (Эта мелочь чуть не выдала все мои приготовления; вот так боги плюют на маленькие человеческие радости.) Две упитанные утки неторопливо перемещались по каналу, периодически ныряя в мутную воду, как это умеют делать только утки. Потом они появлялись снова, порой на значительном расстоянии и каждый раз совершенно внезапно.
– Дело сделано. – Она держала в руках бутылку белого вина и только что осторожно обогнула развалившихся байкеров. – Ой, как здорово – мы можем сесть здесь, впереди? – Наконец она добралась до меня. – Спасибо, что позаботились о билетах.
– Никаких проблем.