Калиостро и египетское масонство - [34]
Поэтому, собрав все доступные данные о Калиостро, которых после дела об алмазном ожерелье стало довольно много, она опубликовала в 1786 г. три комедии – «Обманщик»133, «Обольщенный»134 и «Шаман Сибирский»135. Эти комедии были явно направлены против тех масонов, которые увлекались магией и алхимией. Екатерина представила их легковенрными и обманутыми такими личностями, как Калиостро, введенными в такое душевное состояние, в котором они стали весьма беполезными и очень неприятными людьми. Если первая комедия была всего лишь добродушной сатирой, то вторая и третья уже содержали в себе четко выраженную. Завершается вторая из комедий следующими словами: «Вообще столетиям похвалы приписывают одним тем, коие не бредом, но здравым рассудком от прочих отличались. Надзирание, бесспорно, в руках начальства. Благодарить мы должны Провидение, что живем в такое время, где кроткие способы избираются ко исправлению». А в конце третьей пьесы сибирского шамана полиция арестует не только за обман и шарлатанство, но, что важнее, за открытие колдуном школы с намерением учить в ней своим идеям. Вскоре после появления пьесы такая судьба постигла Н. Новикова, ведущего и активнейшего розенкрейцера в Москве.
То, что комедии императрицы были направлены против Калиостро и ему подобных, в чье число она, что очевидно и, само собой, ошибочно, включила ряд московских розенцрейцеров, подтверждается самой Екатериной в ее переписке с И. Г. Циммерманном.
10 января 1786 г. она пишет ему о двух своих первых комедиях – «Обманщик» и «Обольщенный»: «Первая из этих комедий представляет Калиостро тем, кто он есть на самом деле, а вторая изображает тех, кто был им обманут»136.
В письме Циммерману от 21 апреля 1787 г. она добавляет: «Я очень рада вашему положительному отзыву на „Шамана Сибирского“, но, боюсь, эта комедия никого не в силах исправить. Вздор заразителен, а этот нынешний вздор вошел в моду… Я помню, в 1740 году и самые не склонные к философии люди притворялись философами, но потому они, по меньшей мере, и рассудок со здравым смыслом не утратили. Но эти новые лжи одурачили многих из тех, кто до того дураком не был»137.
А в письме от 1 июля 1787 г. она пишет Циммерманну о его статье в «Hamburg Gazette», где он разоблачает страсбургских магнетистов и сравнивает их с колдуном из ее пьесы, и шутя добавляет: «Очень надеюсь, что этих магнетистов пригласят оттуда заехать в те страны, где уж точно обожают всяких шарлатанов. Я могу заранее сказать, что их оценят еще ниже, чем Калиостро и его сотоварищей»138.
Глубокое впечатление, произведенное Калиостро на Екатерину, также подтверждается тем, что даже много лет спустя после его отъезда из России, в 1787 г., получив экземпляр книги госпожи фон дер Реке о Калиостро, она немедленно вступила с той в переписку, приказала немедленно перевести книгу ее на русский язык, заплатила за перевод и даровала переводчику отдельную премию в 400 рублей139.
Заключение
Екатерина Великая видится нам единственным человеком в России, на кого Калиостро произвел сильное и продолжительное впечатление. В документах и литературных трудах, оставленных ее русскими современниками, насколько я смог убедиться, Калиостро даже не упоминается, и в более поздней исторической и масонской литературе я смог лишь найти следы памфлета, написанного секретарем Елагина, упомянутый выше, три кратких и довольно поверхностных статьи о Калиостро140 и несколько отдельных упоминаний в книгах о масонстве в целом. Что касается русских драматургов и прозаиков, то кажется, что они также ничего не знали о нем или не сочли его достаточно интересным персонажем для своїх работ. Лишь в 1890 г. в Петербурге был опубликован роман, принадлежащий перу известного русского исторического писателя Всеволода Сольвьева, под названием «Волхвы», за которым в 1898 г. последовал второй том под названием «Великий Розенкрейцер». В обеих книгах главную роль играет Калиостро, и основные события связаны с его пребыванием в Санкт-Петербурге. Это интересный и хорошо написанный роман, и хотя в нем присутствует, конечно, огромная доля вымысла и многие эпизоды исторически неточны, тем не менее, он имеет определенную ценность, поскольку автор дает нам общий портрет Калиостро, который, по моему мнению, недалек от истины. Он изображает Калиостро как человека, наделенного немалыми магнетическими и гипнотическими способностями и обладающего определенными знаниями в оккультных науках, который, однако, применяет эти способности и знания исключительно для достижения эгоистических целей, в основном, для удовлетворения беспредельного тщеславия и для извлечения материальной выгоды за счет поклонников, при этом частью средств делясь с бедными, чтобы увеличить свою популярность. К этому я могу добавить, что как недвусмысленно явствует из Вего вышесказанного, в случаях, когда магнетических и гипнотических способностей Калиостро не хватало для того, чтобы произвести надлежащее впечатление на публику, он не гнушался прибегнуть и к болем или менее ловким трюкам обычного фокусника.
