Калифорнийская готика - [3]

— А где ваша лошадь? — неожиданно нарушил молчание юный лесничий.

— Мне пришлось ее пристрелить.

— Это, должно быть, нелегко.

— Да нет. Не так уж и трудно.

Глина на лопате была свежая. Земля у края ямы уже начала подсыхать, как это бывает с холмиком возле свежей кротовой норки.

— Поэтому вы и копаете?

— Что?

— Яма. Она для того, чтобы закопать лошадь?

— Верно.

— Тяжелая работа.

— Справляюсь.

— А другая?

— Что другая?

— У вас же вот тут два седла.

— Другая сдохла уже давно.

Женщине вряд ли могло быть много лет при таком стройном и гибком теле.

— Без лошади здесь никак не обойтись, — сказал Сэм. — Если только у вас нет грузовика. Как вы сюда вещи и продукты доставляете?

— Я была в городе. Ездила в супермаркет. Но мы многое сразу привезли с собой.

— Мы?

— То есть я.

— А давно вы здесь?

— А что?

— Да просто интересно, — ответил лесничий. — Жить в такой глуши, должно быть, нелегко.

— Обхожусь.

— Понятно.

В небе над ними, постепенно снижаясь, кружил ястреб.

— Ну что ж, мне, пожалуй, пора. — Лесничий осторожно попятился, стараясь не сойти с тропинки, словно пробирался через минное поле. — Пошли, Джимбо!

Но пса на крыльце уже не было.

— Где ты?

Из домика донесся лай.

Женщина стремительно развернулась и вошла внутрь, держа пистолет так, словно это был фонарик.

Подойдя к крыльцу, Сэм услышал знакомый щелчок. Ошибки быть не могло — женщина взвела курок.

Он заглянул в приоткрытую дверь.

В доме было темно, как ночью. Когда глаза немного привыкли к темноте, тени стали резче, явственнее проступили очертания мебели. Два стула с прямыми спинками, старый самодельный стол, пустые кухонные полки и плетеный коврик на пыльном деревянном полу перед массивной плитой.

Незнакомка стояла у другой двери в дальнем конце комнаты, держа собаку за ошейник. Дуло пистолета упиралось прямо в голову пса.

— В чем дело? — встревоженно спросил Сэм.

Женщина выпрямилась и отвела пистолет в сторону. Собака принялась скрестись в запертую дверь. Незнакомка отодвинула пса своей изящной стройной ножкой. Джимбо обнюхал ее, посмотрел в глаза и улегся возле ее ног.

— Ни в чем, — ответила женщина.

— Ко мне, Джимбо! Пойдем. Уже поздно...

— Еще не поздно.

— А сколько сейчас? — Молодой человек посмотрел на свои армейские швейцарские часы, но так и не разобрался в положении стрелок. В комнате было темно, свет через окна почти не проникал. Они были затянуты какой-то плотной черной тканью. Как при затемнении в годы войны.

— Мне надо закончить объезд.

— Пить хочешь?

— Ну... — Похоже, ей хотелось, чтобы он остался. — Может быть, немного.

Направляясь в кухню, она прошла совсем близко. Сэм отвернулся и увидел на полу, под пустыми полками, несколько картонных коробок. Все в доме, включая часы, было, наверное, уже упаковано. Оставались лишь стулья, стол да коврик у плиты. Если бы он забрел сюда один, то, пожалуй, решил бы, что здесь никто не живет.

Он посмотрел на ближайшую коробку. Верх был открыт. В слабом свете, струившемся из приоткрытой передней двери, ему удалось разглядеть стопки старых журналов 60-х и 70-х годов, а также несколько экземпляров газет вроде «Беркли барб», «Ист Виллидж» или «Аватара». Когда Сэм взял в руки газеты, из пачки выпали какие-то вырезки. Внизу обнаружилась также папка, битком набитая пачками писем. Внимание юноши привлекла приколотая к ней скрепкой фотография, на которой рядом со «Сьюзен» стоял молодой длинноволосый мужчина с бакенбардами. На дне коробки лежало несколько книг. «Общественные работы», «Поваренная книга анархиста», «Вы все — сампаку». Под ними — завернутые в тенниску бутылочки с каким-то гомеопатическим средством. Тенниска была старая, с изображением группы «Грейтфул Дэд» и вышитой на спине надписью "Концерт в «Марс-Отеле».

— Что-нибудь понравилось? — спросила незнакомка.

Затем она достала из другой коробки две чашки, поставила их в кухонную раковину и налила в них воды из пластиковой бутылки.

— Вот ценная вещица для истинного коллекционера, — сказал Сэм, поднимая тенниску. — У моего отца была когда-то такая.

— Возьми, — сказала женщина и протянула ему чашку.

— Спасибо. — Юноша сделал пару глотков. — Хорошая вода. Вкусная.

— Она из ручья. Прямо с горных вершин. Никакого токсического загрязнения.

Взяв свою чашку, она отошла к коврику и села, скрестив ноги.

Юноша придвинул стул поближе и тоже сел.

— Да, похоже, общества вам здесь не хватает.

— Ты кому-нибудь расскажешь?

— О пистолете? Нет, об этом не беспокойся.

— Я имею в виду — обо мне. — Женщина посмотрела ему прямо в глаза.

— Не вижу причин. В стрельбе часто практикуетесь?

— Приходится.

— Да, наверное. Волки, медведи...

— Они меня не трогают.

Женщина легла на спину.

— Вы, кажется, уезжаете, — сказал Сэм, отводя взгляд.

— Как только от всего избавлюсь.

— У вас есть мул?

— Уже нет.

— Можно воспользоваться грузовиком.

— Об этом я и думаю.

— Машину можно взять в городе. Но это далековато.

— Знаю.

— Я мог бы вас подвезти. Заодно захватили бы и коробки.

— Они мне не нужны. Я собираюсь домой. У меня есть настоящий дом.

— Да? А где?

— В Лос-Анджелесе.

— У вас там друзья?

— Там мой парень.

— Понятно. — Сэм допил воду и поставил чашку на пол. — Ну, спасибо.