Калевала - [6]
Сбросила она платье, скинула башмаки, на осиновый сучок повесила чулки, положила на прибрежные камни ожерелье и легкими шагами вошла в воду.
Ступила шаг, другой — и пропала в пучине вод, исчезла в темной глубине волн.
Услышала мать голос милой дочери и горько заплакала. Бегут слезы из ее глаз, струятся по щекам, дождем падают на грудь. Заливают слезы подол ее платья, тяжелыми каплями стекают на чулки, льются на вышитые башмаки.
Разлились ее слезы по земле тремя ручьями, растеклись тремя реками. Посреди каждой реки высится холм, а на вершине каждого холма растет березка, и на каждой березке сидит золотая кукушка.
Кукуют кукушки в три голоса.
Одна кукует — любовь обещает. Другая кукует — жениха кличет. Третья кукует — радость сулит.
А накуковали кукушки всем беду.
Бедной невесте смерть накуковали. Брошенному жениху печаль накуковали. Осиротевшей матери вечные слезы накуковали.
Прилетела недобрая весть в дом Вяйнемейнена.
Весь день, всю долгую ночь плакал старый, мудрый Вяйнемейнен о своей погибшей невесте.
А когда настал второй день, пошел Вяйнемейнен к берегу моря. Смотрит он с тоской на волны и всё ждет — не выплывет ли та, к которой стремился он всей душой.
Долго ждал Вяйнемейнен. Но не видно Айно среди пенистых волн.
Тогда взял Вяйнемейнен медную удочку — с серебряной леской, с золотой приманкой — и закинул в море.
«Может быть, удочкой выманю ее из глубины морской пучины», — думает Вяйнемейнен.
Целую ночь просидел он у моря. И вот на утренней заре дрогнула серебряная леска, задрожало медное удилище — и вытащил Вяйнемейнен из морских волн невиданную рыбу.
Смотрит на нее Вяйнемейнен и удивляется. Сиг — не сиг, пеструшка — не пеструшка. И на щуку не похожа, и окунем не назовешь.
«Никогда еще в жизни не попадалась мне такая рыбина!» — думает Вяйнемейнен.
Вынул он из-за пояса нож в серебряной оправе и уже хотел распластать диковинную рыбу, как вдруг выскользнула она из его рук и нырнула в море.
Плещется рыбка около берега — то одним боком повернется, то другим, то хвостом плеснет, то головку из воды поднимет — и говорит такие слова:
— О старый, мудрый Вяйнемейнен! Не для того я поднялась со дна моря, чтобы ты сварил меня в котле, чтобы съел меня на обед, приготовил бы из меня ужин.
Спрашивает ее Вяйнемейнен:
— А зачем же ты поднялась тогда на гребни волн?
Отвечает ему рыбка:
— Для того поднялась я на гребни волн, чтобы стать твоей женою, чтобы украшать твое жилище, печь для тебя медовые лепешки, подносить тебе в кружке пенистое пиво. Я ведь и не окунь и не щука. Как же не узнал ты меня, старый? Я — та, к которой стремился ты всем своим сердцем. Айно зовут меня… Да где уж тебе меня поймать!..
Сказала, хвостиком плеснула — и исчезла в темных волнах.
Зовет Вяйнемейнен рыбку:
— Вернись ко мне! Выплыви из глубины вод!
Но не видно больше в волнах быстрой рыбки.
Поник головой старый, мудрый Вяйнемейнен.
«Верно, совсем лишился я рассудка, — думает он, — и одряхлело мое сердце, если не узнал я ту, к которой стремился всей душой».
Долго думал Вяйнемейнен, как бы выловить ему милую рыбку, как вернуть желанную невесту.
Принес он на берег сети, закинул их далеко в море и тянет через бухты и заливы, тащит по илистому дну, по гребням волн, через светлые потоки. Много поймал он всякой рыбы — и сигов, и окуней, и щук, и лососей. Только одна рыбка не попалась в его сети — та, которую он искал.
5. Вяйнемейнен едет свататься к красавице Похьёлы
«Плохое настало для меня время, — думает Вяйнемейнен. — Как теперь буду жить? Как буду один скитаться в этом мире?
А кукушка словно услышала его невеселые думы, прилетела из чащи и села на березку среди поля.
— Не печалься, Вяйнемейнен, — говорит кукушка. — Не грусти, песнопевец. Когда тебе грустно — и птицы замолкают, и цветы опускают головы. Без твоих песен даже ясное солнце соскучилось, без них и светлый месяц стосковался… Послушай меня, старый, мудрый Вяйнемейнен, — есть еще на свете радость. И жену себе ты тоже найдешь. Разве не знаешь ты, что сама хозяйка Похъёлы выдает замуж свою дочь? Чем она тебе не жена?
