Калевала - [53]

На крыльце своего дома сел вещий песнопевец на ступеньку, положил кантеле на колени и пробежал весело пальцами по струнам. Зазвенел березовый короб, закуковали кукушки, запел в струнах нежный девичий голос. Громче заиграл старец, и возликовали струны кантеле — вздрогнули горы, загрохотали скалы, треснули морские рифы, заходила волнами гладь моря, в лесу пустились в пляс сосны и заскакали на полянах пни. Как река, текли дивные звуки, и побросал свою работу весь народ Калевалы ради того, чтобы прийти к дому Вяйнемёйнена и насладиться его игрой. Сколько ни было там мужей, все сняли шапки, сколько ни было жен, все рукой подперли щеки, сколько ни было девиц, все прослезились, внимая чудным звукам кантеле. И сказали люди, словно были у них на всех одни уста:

— Никогда доселе не слыхали мы столь прекрасной игры.

Далеко окрест разнесся дивный звон струн, и никого не осталось в светлой Калевале, кто не пришел бы послушать ликование кантеле: все как есть лесные звери, подобрав когти, окружили вещего старца, на ветках у дома расселись птицы, поближе к берегам подплыли рыбы, и вылезли, извиваясь, из земли черви, чтобы насладиться искусством Вяйнемёйнена и вечной отрадой многострунного короба.

День и другой без отдыха играл рунопевец, и такова была сила чудных звуков, что если в доме старца звучало кантеле, то ходуном ходил сосновый пол, подпевали кровля, потолок и двери, плясала каменная печь, восторгались окна и радовались притолоки, а если шел он лесом, то кланялись ему ели и сосны, роняя к его ногам с веток шишки, веселились кусты, пригибались сучья и с любовью смотрели на него цветы и травы.

42. Хозяйка Похьолы насылает болезни на племя Калевы

Услышав о благоденствии Калевалы, полученном через осколки изобильного Сампо, которые выбросил на берег Вяйнёлы прибой, сильно позавидовала старуха Лоухи чужой радости и решила наслать гибель на людей, живущих в светлом краю, захотела лютыми болезнями извести весь род отважных детей Калевы.

На ту пору Ловиатар, слепая дочка Туонелы, что была противнее и гаже всех детей, рожденных Маной, — имела черный лик, волосатую кожу и предавалась с наслаждением тысяче пороков, — постелила себе ложе в дурном месте — на тропе гнилого ветра. Продул ветер глупой деве лоно и наполнил бременем чрево, так что пришлось ей со скорбью девять месяцев носить свою полноту. А в начале десятого месяца сделалась утроба черноликой Ловиатар твердой и изнурили ее сильные боли, но все равно никак не могла она избыть тяжесть чрева. Ходила непотребная блудница с места на место, забиралась на скалы и спускалась в ущелья, плутала в зыбучих болотах и погружалась в бурную речную пену, но нигде не могла скинуть порождение гнилого ветра — никак не наступали роды. Принялось тогда реветь от боли скверное отродье Маны: не знала Ловиатар, куда ей деваться и где искать помощи, чтобы освободить лоно от своих созревших детей. Услышав вой черноликой блудницы, решил помочь Ловиатар холодный вихрь, которому знакомы были все дурные дела на свете, — сказал он ей, чтобы шла она рожать в угрюмую Похьолу, ибо там ее поджидают и нерожденным детям ее придумали уже забаву.

Отправилось исчадье Туонелы в Сариолу. Там встретила блудницу редкозубая хозяйка Похьолы и повела рожать в баню. Нагнав в бане жару, приступила старуха Лоухи к заговору:

— Дева старшая творенья,

Что красу вместила мира,

С золотым сияньем в лике,

Первая из всех рожденных!

В воду ты войди по пояс,

От налима слизь возьми там

И ерша слюну густую —

Ими ты помажь девице

Кости чресел, кожу бедер

И уйми ей боли в лоне,

Помоги в жестоких родах.

Если справиться не сможешь,

То придет на помощь Укко,

Облака водящий в небе!

Укко, я к тебе взываю!

Поспеши, уйми страданья —

Посохом в златой оправе

Сокруши столбы у входа,

Отвори замочек тайный,

Чтоб наружу вышел узник,

Будь великий он иль малый!

И выпустила дрянная девица Туонелы полноту своей утробы. Родилось у нее в ту летнюю ночь в натопленной бане Похьолы девять сыновей, и дала им Ловиатар при рождении прозвища по делам, к которым каждый был склонен: одного назвала раной, другого — колотьем, ломотой — третьего, четвертого нарекла сухоткой, пятого — водянкой, коростой прозвала шестого, язвой — седьмого, восьмого — чумной заразою, а девятый, что родился позже прочих, остался без имени — его послала мать заклинателем на воду, чтобы сеял он в сердцах зависть.

Созвала хозяйка Похьолы все те злобные болезни и выслала их на погибель роду Калевы. И принялись недуги, дотоле неведомые, терзать народ Вяйнёлы и сживать со свету старых и малых.

Тогда вышел против злой напасти вещий Вяйнемёйнен, чтобы спасти болящих и избавить землю Калевалы от ужасного мора. Собрав чистейших дров, принесенных водою и высушенных летним солнцем, развел мудрый старец в очаге огонь и стал готовить девять колдовских снадобий от девяти страшных недугов. Самые сильные заклинания припомнил Вяйнемёйнен, упрашивая Укко, на облаках сидящего, затоптать злые искры, чтобы не умирали невинные от болезней, посланных коварным умыслом, а не волею бога, упрашивая отнять у болей силу, чтобы смогли спокойно заснуть недужные, чтобы ожили ослабшие и поднялись на ноги храбрые, упрашивая отослать несчастия на стезю ветров, запереть их в горе болезней, чтобы терзались муками бесчувственные скалы и не редел от мора достойный род Калевы.