Калевала - [5]

Говорит, что в путь собрался,

Отправляется в дорогу,

В села Вяйнёлы он едет,

В пенье с Вяйнё состязаться.

Но его не отпускают

Ни отец, ни мать-старуха

В села Вяйнёлы поехать,

С Вяйнё в пенье состязаться:

"Нет, тебя там околдуют,

Околдуют и оставят

Голову твою в сугробе,

Эту руку на морозе,

Чтоб рукой не смог ты двинуть

И ногой ступить не смог бы".

Молвил юный Ёукахайнен:

"Мой отец во многом сведущ,

Мать намного больше знает,

Но всех больше сам я знаю.

Если я хочу поспорить

И с мужами состязаться,

Посрамлю певцов я пеньем,

Чародеев зачарую;

Так спою, что кто был первым.

Тот певцом последним будет.

Я его обую в камень,

Ноги в дерево одену,

Наложу на грудь каменьев,

На спину дугу из камня,

Дам из камня рукавицы,

Шлемом каменным покрою!"

Так, упрямый, он решает

И берет коня в конюшне:

Из ноздрей огонь пылает,

Брызжут искры под копытом:

Он взнуздал коня лихого

И запряг в златые сани.

Сам уселся он на сани,

Сел удобно на сиденье

И коня кнутом ударил,

Бьет кнутом с жемчужной ручкой.

Лошадь добрая рванулась,

Конь помчался по дороге.

Вот уж дом родной далеко,

Скачет день, другой день скачет,

Третий день он быстро мчится;

А когда прошел и третий,

Прибыл к Вяйнёлы полянам

И просторам Калевалы.

Старый, верный Вяйнямёйнен,

Вековечный прорицатель,

Был как раз на той дороге,

По пути тому он ехал

Среди Вяйнёлы полянок,

По дубравам Калевалы.

Ёукахайнен юный, буйный,

На него наехал быстро;

Зацепилися оглобли,

И гужи переплелися,

Хомуты вдруг затрещали,

И дуга с дугой столкнулась.

Тут они остановились,

Стали оба, размышляя...

Из двух дуг сочилась влага,

От оглобель пар поднялся.

И промолвил Вяйнямёйнен:

"Ты откуда это родом,

Что так скачешь безрассудно,

Не спросяся, наезжаешь?

Ты зачем разбил хомут мой

И дугу из свежей ветки,

Ты зачем сломал мне сани,

Изломал мои полозья?"

Молвил юный Ёукахайнен,

Сам сказал слова такие:

"Молодой я Ёукахайнен,

Но теперь и ты скажи мне:

Ты, дрянной, откуда родом,

Из какой семьи негодной?"

Старый, верный Вяйнямейнен

Называет свое имя,

Говорит слова такие;

"Так ты — юный Ёукахайнен!

Уступи-ка мне дорогу,

Ты годами помоложе".

Молодой же Ёукахайнен

Говорит слова такие:

"Тут важна не наша старость,

Наша старость или юность!

Кто стоит в познаньях выше,

Больше мудрости имеет -

Только тот займет дорогу,

А другой ему уступит.

Так ты — старый Вяйнямёйнен,

Вековечный песнопевец,

Приготовимся же к пенью,

Пропоем мы наши песни,

Мы прослушаем друг друга

И откроем состязанье!"

Старый, верный Вяйнямёйнен

Говорит слова такие:

"Что ж, певец я безыскусный,

Песнопевец неизвестный.

Жизнь я прожил одиноко

По краям родного поля,

Посреди полян родимых,

Слышал там одну кукушку.

Но пусть будет, как кто хочет.

Ты дозволь себя послушать;

Что ты знаешь больше прочих,

Чем ты прочих превосходишь?"

Молвил юный Еукахайнен:

"Я всего так много знаю;

Но вот это знаю ясно

И прекрасно понимаю:

В крыше есть окно для дыма,

А очаг внизу у печки.

Жить тюленю превосходно,

Хорошо морской собаке:

Ловит он вблизи лососей,

И сигов он поглощает.

Сиг живет на плоскодонье,

А лосось — на ровном месте.

Класть икру умеет щука

Средь зимы, средь бурь свирепых.

Но горбатый окунь робок -

В омут осенью уходит,

А икру он мечет летом,

Берег плеском оглашая.

Если ж ты не убедился,

То еще я много знаю,

Рассказать могу, как пашут

Северяне на оленях,

А южане на кобылах,

За Лапландией — быками.

Знаю я леса на Писе,

На утесах Хорны сосны:

Стройный лес растет на Писе,

Стройные на Хорне сосны.

Страшных три есть водопада

И озер огромных столько ж;

Также три горы высоких

Под небесным этим сводом:

Хялляпюёря у Хяме,

Катракоски у карелов,

Вуокса неукротима,

Иматра — непобедима".

Молвил старый Вяйнямёйнен:

"Ум ребячий, бабья мудрость

Неприличны бородатым

И женатому некстати.

Ты скажи вещей начало,

Глубину деяний вечных!"

Молвил юный Еукахайнен,

Говорит слова такие:

"Я вот знаю про синицу,

Что она породы птичьей;

Из породы змей — гадюка;

Ёрш в воде — породы рыбьей;

Размягчается железо,

А земля перекисает;

Кипятком обжечься можно,

Жар огня — весьма опасен.

Всех лекарств — вода старее;

Пена — средство в заклинаньях;

Первый чародей — создатель;

Бог — древнейший исцелитель.

Из горы вода явилась,

А огонь упал к нам с неба,

Стала, ржавчина железом,

На утесах медь родится,

Всех земель старей — болота;

Ива — старше всех деревьев;

Сосны — первые жилища;

Камни — первая посуда".

Старый, верный Вяйнямёйнен

Говорит слова такие:

"Может, что еще припомнишь

Иль уж высказал всю глупость?"

Молвил юный Ёукахайнен:

"Нет, еще немного помню.

Помню древность я седую,

Как вспахал тогда я море

И вскопал морские глуби,

Выкопал я рыбам ямы,

Опустил я дно морское,

Распростёр я вширь озера,

Горы выдвинул я кверху,

Накидал большие скалы.

Я шестым был из могучих,

Богатырь седьмой считался.

Сотворил я эту землю,

Заключил в границы воздух,

Утвердил я столб воздушный

И построил свод небесный.

Я направил ясный месяц,

Солнце светлое поставил,

Вширь Медведицу раздвинул

И рассыпал звезды в небе".

Молвил старый Вяйнямейнен:

"Лжешь ты свыше всякой меры!

Никогда при том ты не был,

Как пахали волны моря,

Как выкапывали глуби

И как рыбам ямы рыли,

Дно у моря опускали,

Простирали вширь озера,,

Выдвигали горы кверху

И накидывали скалы.

И тебя там не видали,

Тот не видел и не слышал,

Кто тогда всю землю создал,

Заключил в границы воздух,