Калевала - [39]

Принесла штаны сестрица,

Те, что мать родная сшила,

Натянуть ему на бедра,

Где костей совсем не видно.

Вносит мягкие чулочки,

Что когда-то мать связала,

Чтоб покрыть у брата голень,

Чтоб ему закутать икры;

Башмаки дает по мерке,

Сапоги, что сам купил он,

Чтоб покрыть концы чулочков,

Что когда-то мать связала;

Куртку сверху голубую,

Цвета печени с изнанки,

Чтоб надеть поверх рубашки

Из льняной прекрасной ткани,

И кафтан суконный плотный,

С четверной кафтан подкладкой

На ту куртку голубую,

На новейшую из новых;

Шубу с тысячею петель,

С целой сотней украшений,

На кафтан суконный плотный,

Но сукном обшитый тонким;

Надевает ему пояс,

Золотом обильно шитый,

Что родная вышивала,

Бывши в девушках, соткала;

Вносит пестрые перчатки

С оторочкой золоченой,

Что готовили лапландцы

Для руки прекрасной формы;

На его златые кудри

Принесла большую шапку,

Что отец купил когда-то,

К сватовству еще готовясь.

Вот кователь Ильмаринен

Уж готов, принарядился,

В ту одежду облачился

И рабу тогда промолвил:

"Запряги мне жеребенка

В разукрашенные сани,

Чтоб я мог на них поехать

В Похъёлу, помчаться быстро!"

Раб ему и отвечает:

"Шесть коней у нас в конюшне,

Лошадей, овес жующих.

Так какую ж запрягу я?"

Отвечает Ильмаринен:

"Жеребца возьми получше,

Запряги-ка жеребенка

Мне буланого в оглобли;

Посади-ка шесть кукушек,

Семь из птиц голубоватых,

На дуге чтоб поместились

И в ремнях ярма звучали:

Пусть любуются девицы,

Пусть нарядной будет радость.

Принеси мне мех медвежий,

Чтоб на нем я мог усесться;

Принеси тюленью шкуру,

Чтоб покрыть мне ею сани!"

И запряг тут раб усердный,

Что работает поденно,

Жеребенка быстро в сани,

Там буланого в оглобли.

Шесть кукушек размещает,

Птичек семь голубоватых,

Чтоб звучать им под дугою,

Чтоб в ремнях ярма чирикать.

Он приносит мех медвежий,

Чтобы сел на нем хозяин.

И принес тюленью шкуру

Вместо полости на сани.

Сам кузнец тот, Ильмаринен,

Вековечный тот кователь,

Укко вышнему взмолился,

Так гремящего он просит:

"С неба снег пошли мне, Укко,

Хлопья мягкие на землю,

Чтоб по ним скользили сани,

Чтоб по снегу зашуршали!"

С неба снег бросает Укко,

Хлопья мягкие на землю,

Стебли трав покрыл он снегом

И покрыл верхушки ягод.

Сам кователь Ильмаринен

Сел потом в стальные сани,

Говорит слова такие

И такие молвит речи:

"Ты садись за вожжи, счастье,

Правь санями, бог, в дороге

Не порвет мне счастье вожжи,

Бог саней не поломает!"

Захватив рукою вожжи,

А другою кнутовище,

Он коня кнутом ударил,

Говорит слова такие:

"Ну, беги ты, белолобый,

Ты скачи, с льняною гривой".

Скачет, мчится конь дорогой,

По песчаному прибрежью,

Перед рощею медовой,

Меж холмов, ольхой поросших,

Едет берегом он шумно,

По песку прибрежья мчится,

И песок в глаза несется,

Плещет в грудь вода морская.

Гонит день, другой день гонит,

Третий день он гонит также,

Наконец, уже на третий,

Вяйнямёйнена догнал он,

Говорит слова такие

И такие молвит речи:

"О ты, старый Вяйнямёйнен,

Сговоримся-ка с тобою,

Чтоб когда мы будем сватать

Эту спорную девицу,

То не брать ее насильно,

Против доброй воли в жены".

Молвит старый Вяйнямёйнен:

"Соглашаюсь я охотно:

Силой взять нельзя девицу,

Против воли выдать замуж,

Пусть того женою будет,

За кого пойти согласна;

И другой пусть не гневится,

Зла другой иметь не должен".

Едут дальше по дороге,

По своей дороге каждый,

И шумит вдоль брега лодка,

Скачет конь, земля трясется.

Мало времени проходит,

Протекло едва мгновенье-

Вот залаяла собака,

Пес дворовый громко лает

В Похъёле, в стране суровой,

В той туманной Сариоле.

Вот ворчит собака тише

И рычит гораздо реже,

На краю усевшись пашни,

По земле хвостом махая.

Мрачной Похъёлы хозяин

Молвит: "Дочка, посмотри-ка:

Серый пес там что-то лает,

Воет битый, вислоухий".

Отвечает дочь разумно:

"У меня и так есть дело:

Хлев убрать, смотреть за стадом

Да вертеть тяжелый жернов,

Чтоб муку смолоть помягче,

Пропустить муку чрез сито.

Трудно жерновом работать -

И на это сил-то мало!"

Тихо лает пес лохматый,

Все ворчит он на кого-то,

Снова Похъёлы хозяин

Говорит: "Пойди, старуха,

Серый пес все что-то лает,

Воет битый, под воротный!"

Но ему старуха молвит:

"Никакой мне нет охоты.

Впору мне с хозяйством сладить:

Хлопочу я об обеде,

Хлеб большой сготовить нужно,

Замесить покруче тесто.

Крупен хлеб — мелка мучица:

И на это сил-то мало".

Молвит Похъёлы хозяин:

"Вечно бабы суетливы,

Вечно девушки с работой:

То погреются у печки,

То растянутся в постели.

Ты, сынок, пойди взгляни-ка!"

Но молодчик отвечает:

"Нет мне времени смотреть там:

Наточить топор мне нужно,

Расколоть им пень огромный,

Дров для топки наготовить,

Наколоть поленьев тонких.

Толсты бревна, тонки плахи:

И на это сил-то мало".

А дворовый пес все лает,

Все ворчит собака злая,

Страшный пес рычит со злобой,

Сторож все не утихает,

На краю поляны сидя

И хвостом своим махая.

Молвит Похъёлы хозяин:

"Не напрасно лает серый,

Не рычит он без причины,

Не ворчал бы он на сосны".

Сам пошел он поразведать,

За черту двора выходит,

На последний край поляны

Позади своих посевов.

Посмотрел собаке в морду,

Видит: морда повернулась

На хребет холмов бурливых,

На вершины гор ольховых;

Тут всю правду он увидел,

Отчего так серый лаял,

Самый лучший пес на свете,

И вертел хвостом мохнатым:

Паруса у лодки красной

На заливе Лемпи веют,

Едут убранные сани

Перед рощею медовой.