Калевала - [38]

Держишь путь, Сувантолайнен?"

Молвит старый Вяйнямёйнен:

"Я гусей ловить поехал

Там, где пестрые играют,

Птиц ловить хочу слюнявых

На Саксонском том проливе,

По открытому теченью".

Дева Анникки, красотка,

Говорит слова такие:

"Знаю тех, кто правду молвит,

И лгуна всегда открою:

Выезжал отец мой прежде,

Часто ездил седовласый,

Чтоб гусей ловить в проливе,

Убивать там красноклювых;

Лук его бывал прилажен,

Он натягивал тетивку;

На цепи собаки были

И привязаны у лука;

Псы по берегу бежали,

Брехуны по острым камням.

Молви правду, Вяйнямёйнен,

Ты куда свой путь направил?"

Молвит старый Вяйнямёйнен:

"Ну а если я поехал

К шуму страшному сраженья,

Где мужи друг с другом бьются,

Где потоком кровь струится,

До колена достигает?"

Молвит Анникки девица

В оловянных украшеньях:

"Знаю, как идут на битву.

Уходил отец мой раньше

В тот великий шум сраженья,

Где мужи друг с другом бьются.

Сто мужей садились к веслам,

С ними тысячи стояли,

По краям висели луки,

По скамьям мечи висели.

Ты скажи-ка лучше правду,

Ты скажи, не прилыгая:

Ты куда, о Вяйнямёйнен,

Держишь путь, Сувантолайнен?"

Молвит старый Вяйнямёйнен,

Говорит слова такие:

"Ты сойди на лодку, дева,

Ты войди в челнок, девица,

Вот тогда скажу я правду

И скажу, не прилыгая".

Отвечает тут девица

В оловянных украшеньях:

"Ветер пусть сойдет на лодку,

В твой челнок пусть сядет буря!

Поверну твою я лодку,

Твой челнок я опрокину,

Если правды не услышу,

Для чего ты в лодке едешь,

Не услышу правды ясно

И ты ложь свою не кончишь".

Молвит старый Вяйнямёйнен,

Говорит слова такие:

"Ну, скажу я правду ясно.

Я солгал тебе немножко:

Я иду, чтоб взять девицу,

Получить младую деву -

Взять из Похъёлы суровой,

Из туманной Сариолы,

Из жилища людоедов,

Где героев топят в море".

Дева Анникки, красотка,

Дочка сумерек и ночи,

Услыхавши эту правду,

Эту правду без обмана,

Уж платков не выбивала,

Платьев больше не стирала

На широком переходе,

На краю моста, на красном;

Подхватив рукою платья,

Подобрав подол рукою,

Припустилася в дорогу,

Побежала к дому быстро,

К кузнецу пришла в жилище,

Подошла сама к горнилу.

Там работал Ильмаринен,

Вековечный тот кователь,

Делал лавку из железа,

Серебром ее украсил;

Копоть с локоть — на макушке,

На плечах углей на сажень.

Подошла к дверям девица,

Говорит слова такие:

"Брат-кузнец мой, Ильмаринен,

Вековечный ты кователь!

Челночок мне, братец, выкуй,

Выкуй мне получше кольца,

Выкуй две иль три сережки,

Пять иль шесть мне подпоясок,

Я за то скажу всю правду,

Безо лжи все расскажу я!"

Молвит мастер Ильмаринен:

"Принесешь вестей хороших -

Челночок тебе скую я,

Накую колец хороших,

И на грудь скую я крестик,

Головной убор прекрасный.

Принесешь дурные вести -

Поломаю украшенья

И сорву, в огонь их брошу,

Брошу их в мое горнило".

Дева Анникки, красотка,

Говорит слова такие:

"О кователь Ильмаринен!

Ты ведь хочешь взять девицу,

Ту, с которой обручился,

Хочешь взять ее в супруги!

Ты куешь без передышки,

И без отдыха стучишь ты:

Летом ты куешь подковы,

А зимой куешь железо,

По ночам ты строишь сани,

Днем ты также сани строишь,

Чтобы ехать за невестой,

Ехать в Похъёлу за нею.

Между тем туда уж едет,

Кто хитрей тебя и ловче,

И возьмет, что заслужил ты,

Увезет, что так любил ты

И на что смотрел два года.

Сватался три полных года.

Спешно едет Вяйнямёйнен

По волнам на синем море,

У руля из меди сидя,

На корме с златой резьбою,

В Похъёлу, в страну тумана,

В сумрачную Сариолу".

Ильмаринен огорчился,

Муж железа стал печален,

Молоток из рук валится,

И клещи из рук упали.

Молвит сильный Ильмаринен:

"Анникки, моя сестрица,

Челночок тебе скую я,

Накую колец хороших,

Две ли, три ль скую сережки,

Пять ли, шесть ли подпоясок,

Баню сладкую нагрей мне,

Надыми в медовой бане,

Положи потоньше плахи,

Нащепи помельче щепок

Да подсыпь золы немного,

Щелоку прибавь немножко,

Чтоб им голову мне вымыть,

Тело щелоком очистить

От углей еще осенних

И от старой зимней гари!"

Дева Анникки, красотка,

Хорошо нагрела баню.

Жжет упавшие деревья

И что молнией разбиты;

Набрала в реке каменьев,

Полила их — пар поднялся

От воды, в ключе добытой,

В роднике, покрытом пеной.

Нарвала в кусточках веток,

В роще веточек хороших,

Парит полный медом веник

На краю медовом камня,

Из мозгов и простокваши

Мыло мягкое готовит.

Мыло, чтоб оно смывало,

Чтобы пенилось, сверкало,

Чтоб жених все тело вымыл,

Чтобы голову очистил.

Сам кузнец тот, Ильмаринен,

Вековечный тот кователь,

Наковал, что ей хотелось,

Головной убор украсил,

Между тем как дева в бане

О мытье его старалась.

Положил ей в руки вещи,

А она ему сказала:

"Я уж баню истопила,

Сладкий пар уж приготовлен,

Уж попарила я веник,

Помахала там ветвями.

Мойся в бане этой вдосталь,

Лей воды там сколько хочешь,

Чтоб, как лен, глава белела,

Чтоб глаза, как снег, блестели!"

И кователь Ильмаринен

Тут пошел в той бане мыться.

Там он вдоволь накупался,

Добела все тело вытер.

И глаза его блестели,

И виски его горели,

Как яйцо, белела шея,

И все тело заблистало.

Вышел в горницу из бани -

Там его едва узнали:

Так прекрасны были щеки,

Так они румяны были.

Говорит слова такие:

"Анникки, моя сестрица,

Дай ты мне получше платье,

Полотняную рубашку,

Чтоб украсить лучше тело,

К сватовству мне быть готовым!"

Дева Анникки, красотка,

Принесла ему рубашку,

Чтоб облечь сухие члены,

Чтоб покрыть нагое тело;