Календарь преступлений - [50]

— И перерыли остров вдоль и поперек в поисках сокровищ, которые Кидд якобы спрятал там, — закончил Эллери.

— Разумеется, — сердито подтвердил картограф. — А вы бы так не поступили?

— Но они не нашли клад?

— Ни они, ни их наследники. Однако это не значит, что его там нет.

— Но и не значит, что он есть.

Тем не менее Эллери отправился домой с таким чувством, словно провел вечер в бурном море у побережья Испанского Мейна,[87] цепляясь за мачту.

* * *

Менее чем через две недели, в погожий августовский день, напоминавший о климате острова Тортуга,[88] Эрик Эрикссон позвонил Эллери. Голос исследователя, казалось, доносился с глубины в шесть морских саженей.

— Не мог бы я с вами повидаться, мистер Квин? Я знаю, что вы занятой человек, но…

— Вы звоните из города, мистер Эрикссон?

— Да.

— Тогда приезжайте сразу же!

Никки не могла понять возбуждения Эллери.

— Зарытые сокровища! — фыркнула она. — Вы же взрослый человек.

— Женщины лишены воображения, — констатировал мистер Квин.

— Очевидно, так оно и есть, — холодно заметила его секретарша, — если вы имеете в виду воображение, которое возбуждают реки крови и пение «йо-хо-хо и бутылка рому». Кто когда-нибудь слышал о женщинах-пиратах?

— Двумя самыми кровавыми представителями пиратского бизнеса были Энн Бонни и Мэри Рид.[89]

— Значит, они не были леди!

Спустя двадцать минут в дверь позвонили, и Никки, все еще презрительно фыркая, впустила владельца острова, по гальке которого некогда ступали ноги капитана Кидда и его головорезов.

— Рад, что вы добрались так быстро, мистер Эрикссон, — с энтузиазмом приветствовал его Эллери. — Чем скорее мы приступим…

— Вы знаете, почему я здесь? — Исследователь нахмурился.

— Не нужно быть математиком, чтобы сложить два и два.

— Что вы имеете в виду?

— Бросьте, мистер Эрикссон, — усмехнулся Эллери. — Если вы беспокоитесь из-за Никки, то уверяю вас, что она не только является хранителем всех моих секретов, но и не питает ни малейшего интереса к зарытым сокровищам.

— К зарытым сокровищам? — Эрикссон нетерпеливо махнул загорелой рукой. — Я не из-за них хотел вас видеть.

— Вот как?

— Я никогда не верил в эту сказку, мистер Квин. Фактически все представление о Кидде как о пирате отдает мифом. Я убежден, что Кидд просто пал жертвой политической интриги. В книге Долтона представлено множество убедительных доказательств. Если вас интересуют настоящие пираты, займитесь Бартоломью Робертсом, захватившим за свою карьеру четыреста кораблей.

— Значит, теория относительно захвата Киддом острова Эрикссона…

— Возможно, Кидд посетил остров около 1698 года, но я никогда не видел ни малейших признаков того, что он что-то там зарыл. Мистер Квин, я хотел бы рассказать вам о цели моего прихода…

— Да, — вздохнул Эллери, и Никки почти пожалела его.

* * *

Проблема Эрикссона имела романтический аспект, но не связанный с пиратством. Его единственная сестра, вдова, умерла, оставив дочь, вскоре после того, как Эрикссон удалился на покой. Исследователь не поддерживал особо близких отношений с сестрой и последний раз видел ее дочь Ингу длинноногой девчонкой с прыщом на носу. Но на похоронах сестры «дядю Эрика» обняла золотоволосая норвежская богиня девятнадцати лет. Оставшись одинокой, девушка привязалась к дяде, и Эрикссон, закоренелый холостяк, обнаружил, что Инга заполнила в его жизни пустоту, о существовании которой он никогда не подозревал. Инга бросила колледж и переехала жить к дяде в качестве его подопечной, утешения в одинокой старости и наследницы скромного состояния.

Сначала они жили в нью-йоркской квартире Эрикссона, а по уик-эндам в каменном доме на острове. Но на красоту Инги начали слетаться назойливые молодые мотыльки. Поэтому Эрикссон — по его же словам, из эгоистических соображений — отремонтировал свою яхту и оправился с Ингой в круиз по Карибскому морю.

— Это было величайшей ошибкой в моей жизни, — пожал плечами исследователь. — Мы остановились на Багамах, и в Нассау[90] Инга познакомилась с молодым англичанином Энтони Хоббс-Уоткинсом, ведущим жизнь джентльмена-бездельника в Лифорд-Кей, на другом конце острова Нью-Провиденс. Это было первое серьезное увлечение Инги. Мне следовало увезти ее немедленно, но, когда я спохватился, было уже слишком поздно.

— Бегство? — с надеждой спросила Никки.

— Нет, мисс Портер, венчание в церкви. Я не мог помешать Инге. Да у меня и не было никаких конкретных доводов против этого брака.

— Значит, в Хоббс-Уоткинсе было что-то сомнительное?

— Не знаю, мистер Квин. — Массивное загорелое лицо Эрикссона оставалось бесстрастным, в отличие от его глаз. — Но хочу, чтобы вы это выяснили.

— Что вам о нем известно?

— Только то, что он рассказал сам, и то немногое, что мне удалось узнать. Во время войны он был капитаном британских ВВС, а с тех пор — практически никем. Я не ставлю ему это в вину — в нашем мире жить нелегко. Его увлечения типичны для британца из высшего общества — отлично стреляет, с азартом играет в поло и ворчит по поводу заходящей звезды Британской империи. Он знал всех нужных людей в Нассау, хотя жил там не так давно. Его отец, полковник Хоббс-Уоткинс, приехал на свадьбу, по его словам, откуда-то из Англии, — продолжал исследователь, снова пожимая плечами. — Толстый, краснолицый, крикливый, помешанный на лошадях — какая-то карикатура на его тип. Денег у них вроде бы куры не клюют, так что дело не в этом. Но в них есть… ну, что-то непонятное, и это меня беспокоит. Они как фигуры на киноэкране: двигаются, говорят, но не выглядят людьми из плоти и крови — всегда в двух измерениях… Не могу объяснить толком, — слегка покраснев, добавил Эрикссон, — но, когда человек всю жизнь бродит по горам, пустыням и джунглям, как я, у него развивается шестое чувство… Короче, я им не доверяю.