Календарь антирелигиозника на 1941 год - [11]

Отделение школы от церкви являлось требованием социалистических программ не только по соображениям логики, но и во имя прав ребенка. Очень много говорят у нас о правах родителей, но очень мало о правах ребенка. Общепринято, что необходимо защищать законом беззащитного ребенка от чрезмерной эксплоатации его слабых сил не только предпринимателем, но и родителями, однако, очень мало говорят о необходимости защищать ребенка от всего того, что действует на него затемняюще. Но, скажут нам, взгляд на то, что действует на ребенка затемняюще, весьма спорен: один станет утверждать, что затемняюще действует преподавание религии, другой, что так действует отсутствие этого преподавания. Однако, мерило может быть найдено. Это мерило — классовая точка зрения. Маркс и Энгельс блестяще доказали в своем «Коммунистическом Манифесте», какая неизмеримая пропасть лежит между пониманием всех фактов общественной жизни, если к ним подходить с точки зрения буржуазной морали или если к ним подходить с точки зрения морали рабочего класса. До сих пор организация школы находилась целиком в руках господствующих классов, и потому они сделали ее орудием пропаганды своих взглядов на все явления общественной жизни. Школа в их руках служила средством притупления в массах самосознания, средством прививки массам буржуазного миропонимания и буржуазной морали. Господствующие классы всегда там, где это было возможно еще в силу исторических условий, пользовались для этой цели услугами духовенства. 11 чему же оно учило? Прежде всего, оно учило, что нет власти, которая бы исходила не от бога. И потому оно призывало слушаться всякое начальство, всех власть имущих, всякого, кто сядет на шею рабочего и крестьянина и станет на них ездить. С точки зрения господствующего класса такая проповедь весьма полезна, но согласны ли рабочие и крестьяне, чтобы их детей учили быть рабами: рабами неведомого бога, рабами царя, рабами всех сильных мира сего? Классовая точка зрения трудящихся отбрасывает эту рабскую мораль, приятие ее эксплоатируемыми обозначало бы их вечное рабство. И от проповеди такой морали надо защитить ребенка.

Для рабочего и крестьянина неприемлема вся эта проповедь смирения, самоуничижения, готовности подставлять другую щеку, когда тебя бьют по одной. Все это «непротивление злу» очень выгодно эксплоататорам, но эксплоатируемым оно не с руки. Если барыня предается порывам смирения готовности принимать удары— для нее это довольно невинное занятие, так как ее ограждает от ударов и угнетения ее общественное положение, ну а для рабочих и крестьян готовность быть эксплоатируемыми и унижаемыми имеет совершенно другие последствия И потому ребенка надо защитить от пропаганды прелести непротивления злу, прелести самоуничижения.

Священник проповедует неосуждение, прощение своим классовым врагам; он проповедует отречение от земных благ, воздержание; обещает справедливость на небе. Зачем будут учить этому своих детей рабочие и крестьяне, которые добиваются справедливости здесь, на земле, хотят здесь, на земле, построить для всех светлую, разумную жизнь? Ребенка надо защитить от внушения ему мысли, что справедливость и светлая жизнь недостижимы на земле.

Евангелие проповедует любовь к людям вообще. Оно учит любить врагов. Провозглашает, что все люди — братья. Братья эксплоататоры и эксплоатируемые Надо терпеть, а не бороться. Настоящему братству учит эксплоатируемых сама жизнь, общность их интересов, сближение, основанное на взаимопомощи. Борьба учит стоять «всех за одного, одного за всех». И это обучение взаимопомощи трудовой жизнью и борьбой гораздо ценнее, чем проповедь любви евангелия, сплетенная с самоуничижением, терпением, отречением от всякой борьбы, от всех земных благ.

Религиозная мораль противоречит, в общем и целом, классовым интересам трудящихся. Она бессильна. И ярче всего она показала свое бессилие во время мировой войны. Чуть не две тысячи лет проповедуется эта мораль, и все же она не могла предотвратить ужаса мировой войны.

Такова религиозная мораль. Что же касается религиозного миропонимания, то в век могучего развития капитализма, сопровождаемого неслыханным развитием техники, даже ребенка трудно убедить в том, что можно остановить бег солнца, создать мир в шесть дней, сделать человека из ребра и т. п. Учить верить тому, во что не верит ум, в чем нельзя убедить — значит стремиться усыпить ум, закрыть глаза шорами. Дело безнадежное, но достаточно вредное.

Надо предохранить ребенка от внушения ему «истин», противоречащих науке.

Декрет Совета Народных Комиссаров об отделении церкви от государства и школы от церкви 3 февраля (21 января) 1918 г

1. Церковь отделяется от государства.

2. В пределах Республики запрещается издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести, или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан.

3. Каждый гражданин может исповедывать любую религию или не исповедывать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются.