Каланы возвращаются на берег - [73]

В одном старом словаре дается такое определение этой формы хозяйства: «Бобровые гоны — юридический термин, означающий право заниматься в данном месте бобровым промыслом, что является особым видом права угодий».

Первые сведения о бобровых гонах встречаются в грамотах смоленского князя Ростислава — в середине XII века. В Польше и Литве в XIII веке велось организованное бобровое хозяйство, были введены даже специальные должности чиновников — бобровников. Около Пультуска существовали бобровые гоны, в которых занимались подбором стад «одношерстных» бобров (то есть зверей с одинаковой окраской — черных, бурых). Это на несколько веков определило биотехнические мероприятия в охотничьем хозяйстве, получившие широкое развитие в настоящее время.

На Украине в XIV–XV веках, во времена гетманской власти, бобровые гоны сделались исключительно регалией булавы. Бобровников выделили в особую привилегированную группу, у которой было внутреннее самоуправление. Во главе групп бобровников стояли особые атаманы. Они были вольны вести суд и расправу над своими подчиненными и обязывались защищать их. Бобровники подчинялись непосредственно гетману.

Гон на бобров проходил осенью и весной. Для охоты на этих зверей бобровники делились на ватаги, возглавляемые особыми атаманами. Со временем бобровники все дальше отходили от общих казацких дел. Их освободили от воинской повинности, вместо этого они обязаны были сдавать 20 бобров и 10 выдр в год. Несколько позднее часть этой натуральной повинности заменили деньгами.

С упразднением гетманской власти гоны перешли в казну.

Мы знаем, что в конце концов бобров истребили и на Украине, и в Литве, и в Польше; бобровые гоны не смогли спасти их. Но нет сомнения в том, что существование этих зачаточных форм планового использования диких животных в природе надолго отодвинуло опустошение бобровых колоний.

Сегодня и завтра полуводных млекопитающих

Мы просим у читателей прощения за излишне «деловой» характер этого раздела. Возможности популярного изложения ограничены; рассказывая о биологии зверей, об их промысле, мы могли совершать экскурсы в историю, искать приемы, которые оживили бы текст, использовать образы, сравнения. Но когда мы подошли к концу книги, специалисты взяли в нас верх над популяризаторами. Мы почувствовали необходимость сказать очень кратко, сжато, опираясь на знания о современном состоянии популяции околоводных зверей: что же надо делать дальше? Каковы наши задачи применительно к каждому виду полуводных млекопитающих? О таких вещах можно говорить только «на полном серьезе».

Начнем с выхухоли. Мы сожалеем, что не можем разделить точки зрения Л. П. Бородина, лучшего знатока этого зверька в нашей стране, который продолжает считать выхухоль ценным промысловым животным и рекомендует ею заменить ондатру в водоемах Европейской части страны.

В настоящее время нет оснований относить выхухоль к промысловым пушным зверям, хотя проделана большая работа по увеличению ее ареала, и ей не грозит опасность полного истребления. Когда появится возможность создать большие промысловые плотности выхухоли в водоемах лесной зоны, тогда — другое дело. А пока охрана выхухоли в основных очагах ее обитания и сохранение стаций в остальной части ареала — главные задачи.

Но целесообразно ли устанавливать повсеместные запреты добычи выхухоли? Это следует еще раз хорошенько взвесить. Здесь нет противоречия, нет, просто нам хорошо известно, как, несмотря на запреты, десятки тысяч зверьков ежегодно истребляются рыбаками, гибнут в рыболовных снастях. И вследствие запретов же рыбаки не сдают выхухолевые шкурки государству, а используют их для себя или выбрасывают мертвых зверьков, даже не сняв с них шкурки. Так не лучше ли сузить зону, где добыча выхухоли и приемка ее шкурок запрещены, но зато уж охранять ее здесь по-настоящему? Почему бы не навести настоящий порядок в Хоперском заповеднике, сделать так, чтобы он стал действительным центром изучения и охраны выхухоли в стране?

Переходя к бобру, сразу же начнем с парадокса — современная численность этого зверя в нашей стране сейчас никому точно не известна. Ученые говорят — 40–50 тысяч, возможно больше… Откуда эти цифры? Отовсюду — из отчетов охотоведов, определявших численность этих зверей (отчетов плохих и хороших, недавних и с изрядной «бородой»), из опросных данных, из различных расчетов и просто с потолка. В 1959 году была сделана попытка определить численность бобров на европейской территории страны. После этого учетные работы заглохли, проводятся бессистемно, без единого плана и руководства. Что творится к западу от Урала, мы еще более или менее себе представляем, а к востоку… Одни догадки. Достаточно сказать, что полностью потерян контроль над ценнейшей аборигенной популяцией бобров в Западной Сибири. До 1951 года бобры охранялись здесь в бывшем Кондо-Сосьвинском заповеднике. Сейчас никто не знает, что с ними…

Значит, первая задача — провести единовременный массовый учет бобров на территории страны. После этого можно будет решить, где этих зверей надо охранять, где подселять, а где начать или усилить промысел. Да, да, промысел. С 1963 года бобр перестал быть только объектом охраны, начат его выборочный промысел. Первые два сезона дали около 1300 шкурок. По сравнению с полумиллионом шкурок, получаемых сейчас в Северной Америке, это почти ничто, но ведь это только начало…