Кактусятина. Полное собрание сочинений - [28]
А Пете нужно было заканчивать новый роман в стилле хорорра. Или хоррора? В общем — триллер под названием «Кровищща на подбородке».
Дурацкое название, да. Рабочее. Издательство само потом решит — под каким названием выпускать очередной бестселлер.
Оставалось выродить совсем немного — последнюю главу, в которой силы Добра, радостно хихикая, убивают силы Зла.
Сцена финального побоища никак не удавалась Кактусову. Редактор требовал побольше мяса и кишок, мол читатель это любит.
Кактусов в тайне считал, что мясо можно и в магазине купить, а кишки, особенно рыбьи — воняют. Но об этом редактору не говорил. Лишь продолжал заниматься перфекционизмом.
«Он протянул свои руки к его глазам и выдавил зрачки на щеки…»
«Он ударил противника по темечку, от чего тот подавился своим собственным языком…»
«Он пнул гада по шее, от чего тот выплюнул язык наружу…»
Размышления Кактусова внезапно прервал дикий вопль с балкона — «МЛИААААУУУУ!»
Петя испуганно дернулся и едва не уронился со стула.
Вопль быстро стих в глубине ночи.
Петя выскочил на балкон, судорожно поддергивая отяжелевшие трусы.
Понятно…
Кот внезапно проявил суицидальные наклонности и прыгнул с четвертого этажа башкой вниз. Однако, врожденные аэродинамические способности развернули кота в правильное положение и он приземлился на четыре свои лапы.
Петя грязно обматерил кота, потом поменял трусы, натянул штаны и поперся искать домочадца.
Искал долго. Ночи были нефига не белые, хотя и июньские. Небо быстро беременело тяжелой грозой и вот-вот должно было разродиться близнецами — ураганом и ливнем. Проклиная все на свете Петя бродил по кустам:
— Киса, киса! Где ты, киса?
Киса молчал.
— Киса, киса, да где ты, киса?
Киса таился.
— Киса, твою мать! Ты где?
В свете первой молнии Петя подумал, что надо было коту имя дать.
А первый удар грома вдруг разверз ближайший куст и оттуда на Петю прыгнул испуганный кот.
Мокрые, но счастливые, обагренные кровью из расцарапанной Петиной груди, они вернулись домой.
Петя дал коту еды. И снова уселся за комп.
Кот пожрал, потом потребовал сменить наполнитель в лотке.
Кактусов не обратил внимания. Он пытался дописать книгу.
Тогда кот прокрался на подоконник и стал смотреть на грозу. Дома его гроза не пугала. А потом прищурился и напрягся…
В это время на экране монитора появлялись новые и новые строчки:
«Удар грома осветил грозное небо, и его руки сомкнулись на позвоночнике врага. В этот же момент колено его проткнуло твердый живот., разбрызгивая килограммы кишок по мокрой земле»
И в этот драматичный момент с балкона опять раздался дикий вопль:
— МЛИИИАУУУУУУУ!
Петя уже привык к этому, поэтому только отмахнулся от призывного котиного вопля, пробормотав:
— После дождя пойду тебя искать, десантник хвостатый…
И только занес палец над клавиатурой, как в форточку влез кот.
В зубах он держал окровавленный труп.
Голубя.
Труп, впрочем, подавал признаки жизни — орал, бил крыльями и пучил глаза.
— Мама, — вырвалось у Кактусова, когда кот бросил свежепойманную тушу на клавиатуру.
Голубь немедленно брызнул кровью на монитор.
— Мама, — шепнул Петя второй раз.
Кот вздыбил шерсть на позвоночнике, распушил хвост и прыгнул на голубя, снося все на своем пути — пепельницу, кружку с пивом, бумаги какие-то…
Битва птицы и кота переместилась на колени к писателю. Петя заорал под стать коту и спихнул вопящий комок из шерсти и перьев на пол.
Потом побежал было за шваброй… остановился на пол-пути… Подумал… А потом осторожно вернулся к монитору. Стер с него кровавые кляксы… И начал писать, время от времени поглядывая на кота, урчаще отъедавшего голову бестолковому голубю.
А потом Петя отправил главу в редакцию…
«Хлесткая, тугая струя брызнула ему в лицо. Он лишь утерся, но продолжал сжи мать зубы на шее врага. Тот бил его по спине своими клинками, но удары становились все слабее и слабее. Вкус, которые слаще всего на свете — вкус смерти своего врага обжигал горло соленой струей»
А потом они с котом, счастливые и довольные, легли спать.
Петя был счастлив от того, что все же дописал свой новый роман и без всяких муз, а кот был доволен, что отомстил голубю из-за которого свалился с балкона.
Утром Петя сказал коту:
— Слушай, а может тебя вообще не кормить?
Кот перестал вылизываться и как-то недобро посмотрел на Кактусова. В его глазах мелькнул адский пламень. Или Пете это показалось?
— Да ладно, ладно… Шучу. Чего ты сразу как Берия-то?
С тех пор у кота появилось имя. Лаврентий. А когда кот был не в духе, Кактусов его называл не иначе как Лаврентий Палыч. Ну или просто — товарищ маршал Советского Союза. Кот к званиям был равнодушен. Зато был немало удивлен, что с того памятного дня еда в миске стала появляться регулярно. Три раза в день. А не как раньше — раз в неделю. Кот был доволен. Главное, он научился хмуриться… Довольны были и читатели, которые плакали, но покупали очередной бестселлер Петра Кактусова «Смерть с зелеными глазами»
Писатель Кактусов и мерные эльфы
На почту Петя пошел после обеда. Получать бандерольку с авторскими экземплярами. Издательство прислало авторские экземпляры последнего бестселлера под названием 'Последний штрафбат империи'.
Полночь, XXIII век. Человечество атаковано враждебной инопланетной расой. Разучившись воевать за три столетия мира, будучи не в состоянии защитить родную планету, земляне призывают на помощь фронтовиков из прошлого, самых умелых, отчаянных и беспощадных бойцов в человеческой истории – офицерский штрафбат Красной Армии, павший смертью храбрых триста лет назад, а теперь воскрешенный, чтобы вновь «искупать вину кровью».С Великой Отечественной – на Звездные войны! Со Второй Мировой – на Первую Галактическую! Из 1944 года – в открытый космос! На взлет идут штрафные батальоны!
Когда человечество в опасности, а отвыкшие от войн, избавившиеся от гена агрессивности земляне XXIII века не в состоянии противостоять инопланетному вторжению – кого звать на помощь? Кто спасет Землю от завоевания, а род людской – от поголовного истребления? Лишь те, кто однажды уже уберег Европу от геноцида и «коричневой чумы». Лучшие бойцы всех времен и народов, закаленные в горниле самой страшной войны в человеческой истории. Русский штрафбат из 1944 года. Смертники, «искупившие вину кровью», павшие в ХХ веке – и воскрешенные 300 лет спустя, чтобы отстоять уже не только Россию, но всю планету.
Первые семь дней после переноса территории бывшего СССР из октября 2010 года в 22 июня 1941 года – глазами разных людей: от безработного и пенсионера, до главы районной администрации и сотрудника прокуратуры. Непохожие герои, диаметрально противоположные убеждения, уникальные судьбы – в фантастических обстоятельствах.
Вышли 17 февраля в сборнике "В окопах времени" издательство Яуза.
На самом деле я не воевал и не служил. Так случилось. Однако война живет в сердце и крови с весны 1996 года, когда я впервые на ней побывал. На Волховском фронте, весной 1942 года. Я не оговорился, я попал на ту войну в качестве похоронной команды. Обычно нас называют поисковиками, однако мы именно похоронная команда. С тех пор я так и остался на той войне. Лезнинский плацдарм, деревня Пёхово, плацдарм Водоса, болото Невий Мох, Мекензиевы горы… 59-ая армия Волховского фронта, 1 МВДБ Северо-Западного фронта, Приморская армия 4-го Украинского фронта.