Каков есть мужчина - [65]

– Вот там я живу.

– Ясно, – кивает он, делая вид, что ему интересно.

Затем они выезжают из города и взбираются зигзагами по склону долины. На другой стороне горы отсвечивает заходящее солнце.

Она чуть опускает свое стекло. Пахнет навозом, мокрой травой.

– Вам знакома эта область? – спрашивает она.

Он говорит, что нет.

– В основном мы работаем чуть дальше к югу, – объясняет он. – Хам. Валь-д’Изер.

Она кивает.

– Куршевель.

Она работает на застройщика, Нойера.

– Я охватываю часть Швейцарии тоже, – поясняет он.

– Понятно.

Зигзаги кончаются. Дальше дорога идет через деревни, под кронами деревьев, в густой тени.

– Здесь приятно, – говорит он вежливо.

Она опять кивает.

– Да, здесь, наверху, приятно.

– Очень. А месье Нойер имеет другие планы? – спрашивает он, стараясь не казаться слишком заинтересованным. – После этого.

– Я так думаю. Вы можете спросить его, в пятницу.

– Спрошу.

Он пытается представить Нойера, думает, поладят ли они. Как Нойер воспримет его предложение? Он даже пока не уверен, в чем оно будет состоять. Ему нужно все обдумать.

– Это становится все популярнее, эта область, – говорит она.

– Держу пари.

– Здесь все более традиционно, – говорит она, – чем в более обустроенных местах.

– Похоже на то.

Деревня. Они заметно сбавляют скорость – повсюду «лежачие полицейские». Деревья поросли мхом. Прокат лыж – Location du ski – закрыт, сейчас не сезон. Реклама о продаже меда.

– Мы почти на месте, – говорит она, ускоряясь на выезде из деревни. – Наша следующая.

Сейчас уже вечер, однозначно. Она включила фары.

Впереди долгая прямая дорога с величественными высокими соснами. Затем шоссе берет влево, проходит над шумной рекой – он видит, как вода бурлит на валунах, – и вот они на месте.

– Мы приехали, – говорит она.

Они видят массу указателей – к отелям, пиццериям, прогулочным дорожкам, лыжным подъемникам. Все кругом как-то зарабатывают на жизнь.

А затем сумрачные тени на скромной улице, обсаженной деревьями.

Многоквартирные дома по обеим сторонам дороги, несколько почерневших от старости конюшен все еще стоят на непроданных полях.

Видя их за мелькающими деревьями, он пытается прикинуть стоимость этих полей.

Он недолго прохаживается в угасающем свете дня. Вершины гор, нависающие над деревней, еще окрашены розовым. Особенно одна из них, упрямая. Бледно-розовая. Где-то плещется фонтан. Вода ледяная. В старой деревне, за бензоколонкой, есть замечательные каменные дома. Ему становится грустно.

Из-за этих поездок в Альпы в одиночестве. Пустые вечерние часы.

Теперь причудливый синий свет покрывает скалистые вершины гор. На улицах становится темно.

В Самоене немало интересного и после того, как перестают работать подъемники, – многочисленные бары и рестораны, где предлагается широкий ассортимент местных блюд, не дадут вам скучать…

Ничего похожего этим вечером.

Вместо этого еда в уединении в столовой отеля, розовато-персиковые скатерти и угнетающая тишина. Столик на одного. В ожидании еды он просматривает глянцевые брошюры – его собственную прозу, – он почти слышит свой голос в этих текстах, он словно сам читает это вслух.

В Самоене немало интересного и после того, как перестают работать подъемники… Немало интересного…

Да уж.

Как если бы он что-то знал об этом. Сейчас он здесь впервые. Хамфри выезжал сюда весной и заключил сделку с Нойером – эксклюзивную рыночную сделку. С тех пор Джеймс, разговаривая с Нойером по телефону на гладком французском, испытывал ощущение, как будто тот считает, что им пренебрегли. И Джеймс к этому причастен. Эта мысль посетила Джеймса не так давно, однажды утром, когда он стоял в ожидании поезда на мокрой платформе Эрлсфилд. И в этом он вдруг увидел для себя новую возможность.

Факт в том, что для Хамфри это было не такое уж важное событие. Сам он не разговаривал с Нойером со времени того весеннего визита. Сейчас Хамфри в Гонконге или, возможно, в Сингапуре – продает альпийскую недвижимость китайцам. Продает целые застройки. (Сколько будет пять процентов от двенадцати миллионов евро? Хорошая выручка за день.) Хамфри-Дьюти-Фри.

– Дьюти-Фри сегодня появлялся? – говорят они, Джеймс и другие, входя в офис в Эшере, чтобы обзванивать клиентов и делать рассылки.

Сколько зарабатывает Хамфри? Они обсуждают это за обедом, жуя сандвичи.

И сколько он стоит?

Он основал фирму в конце восьмидесятых. Он участвовал в одной из ранних сделок, владел долей капитала, так говорит Джон – Джон, бывший там с самого начала, однако ничего такого не урвавший. Он не принимал участия в какой-нибудь из ранних сделок.

Никто не хотел бы закончить, как Джон.

Один за столиком в столовой отеля, он перелистывает глянцевые брошюры. Легкий запах свежей краски. Les Chalets du Midi Apartments. Очевидно, строительство уже близится к завершению. Дома будут готовы как раз к лыжному сезону. Меблированы, упакованы. Десять из них выставят на продажу в течение нескольких месяцев. Должны быть что надо. Он побывает здесь не раз. Узнает это место, отель «Савой». Он обводит взглядом чопорное помещение в розово-персиковых тонах. Он уже знает его. Ну да, знает. В скольких отелях, подобных этому, он останавливался? В полупустых отелях ранним сентябрьским вечером? В первую неделю сентября летний сезон по большей части окончен.