Какое надувательство! - [122]

Ничего необычного никто не отметил: знавшие Марка привыкли к его сдержанности. Никакого удовольствия от происходящего он явно не получал, но, с другой стороны, вероятно, он так и не научился получать удовольствие от чего бы то ни было, а уж расслабляться точно никогда себе не позволял. Вечная бдительность была одним из основных условий его благосостояния. В десять тридцать пять, исключительно по заведенной привычке, он поднялся наверх проверить систему безопасности. В хозяйской спальне рядом с единственной (односпальной) кроватью в стенной панели имелась дверца — она вела в комнатку без окон, где всю стену занимали телевизионные экраны и пульт управления. Он терпеливо включил один за другим мониторы и проверил, все ли в порядке. Столовая, кухни, оранжерея; бассейн, спальни, лифты. Кабинет.

Если у Марка и вызвало паническую тревогу то, что он увидел в кабинете, в его глазах опять ничего не отразилось. Он вгляделся в экран пристальнее, убеждаясь, что все понял правильно. Но изображение и так было предельно четким. Над его столом склонился человек в смокинге. Ему удалось взломать замок, и на столе теперь лежали какие-то документы. В руках у человека была компактная видеокамера, которой он медленно водил над столом, записывая содержание каждого документа.

Закончив, человек сложил бумаги в стол, а миниатюрную видеокамеру сунул себе в брючину. Выглядел он чуть ли не воровато, когда поднял голову и огляделся, хоть и не заметил камеру наблюдения, скрытую за бра на стене и следившую за каждым его движением. Тут-то Марк и узнал его. Это был Пакард.

Марк вышел из караульного помещения и спустился на лифте в цокольный этаж, спокойно переваривая новую информацию. Он был зол, но не удивлен. Чего-то подобного он ожидал и раньше: чего-то подобного всегда ожидаешь. В каком-то смысле это даже было естественно, поскольку Марк припомнил теперь одну деталь: когда они только познакомились с Пакардом, у того и тогда была видеокамера.

1983–1990

Грэм закончил колледж, сохранив все свои идеалы, но семь лет спустя его студенческий радикализм, судя по всему, остался в прошлом: теперь Грэм занимал менеджерскую должность в „Мидландских железных изделиях“ — компании под Бирмингемом, поставлявшей на международный рынок прецизионные механические станки. У него были дом, жена и служебная машина, добрую часть года он проводил в зарубежных командировках за счет работодателей и был на „ты“ с кучкой самых влиятельных предпринимателей и промышленников Британии. По всем признакам его карьера выглядела хорошо продуманной и целенаправленной; однако соратников по совету директоров шокировала бы ее подлинная цель.

В Бирмингем он приехал вскоре после выпуска и устроился программным директором небольшого элитарного кинотеатра, который вскоре после его приезда обанкротился — прямо посреди месячника фильмов Джона Кассаветиса. Грэм записался на пособие для безработных и несколько месяцев не занимался вообще ничем, но потом один из новых соседей по квартире решил жениться и попросил Грэма снять свадьбу на видео. Результат сочли настолько профессиональным, что Грэм решил воспользоваться одной из „предпринимательских ссуд“ миссис Тэтчер и войти в мир бизнеса. Сначала он ограничивался свадьбами, затем расширил сферу действий и принялся снимать рекламные ролики для местных компаний. Не совсем так он представлял свою роль подрывного визионера, но деньги были приличные, а совесть он врачевал тем, что бесплатно работал на лейбористскую партию и различные кооперативы, союзы и женские инициативные группы в том районе. Все вечера он просиживал над номерами „Скрин“, „Трибьюн“, „Сайт-энд-Саунд“ и „Морнинг стар“ и мечтал о документальном фильме, который когда-нибудь снимет: полнометражный шедевр, где использует все умопомрачительные возможности кинематографа и призовет всемирный заговор капиталистов к безжалостному, неопровержимому ответу. В частности, мечтал он снять фильм о рынке вооружений — в нем объединятся политика Кена Лоуча или Фредерика Уайзмена[100] и скандальность сюжета и соблазнительная блистательность фильма про Джеймса Бонда.

Казалось, в ближайшее время мечте сбыться не суждено; однако началось все раньше, чем он воображал, причем появилось, откуда не ждали. В „Пакард-Промо“ — как теперь называла себя компания, состоявшая из одного человека, — весной 1986 года обратились „Мидландские железные изделия“. Более солидных контрактов Грэму прежде никогда не предлагали: фирме хотелось получить получасовой видеофильм обо всех этапах их производственного процесса. Бюджет был сравнительно велик, снимать следовало на пленку с высоким разрешением и стереозвуком. Грэм не отступал от полученных инструкций ни на шаг, и когда представил рабочую копию директорам, те приняли ее с немалым воодушевлением. За просмотром последовала оживленная дискуссия: его безжалостно выспрашивали, что он думает об упаковке и дистрибуции конечного продукта, и Грэму стало быстро понятно, что он столкнулся с новичками, на которых его банальные предложения производят какое-то чрезмерное впечатление. На следующий день управляющий директор мистер Райли пригласил его к себе в кабинет и предложил возглавить отдел маркетинга. Грэм не имел никакого намерения переселяться в этот район и предложение вежливо отклонил.