Так я и думал. Ничего хорошего из Володиной затеи не могло выйти. Но что-то — вероятно, любопытство — заставило меня удержаться и тотчас не выключить ЭУ. — Такого ответа не может быть, — раздельно сказал Я. — Ты все смешал и спутал. Время и объем…
— Это ты выделил во Вселенной объем, время, энергию и другие условные измерения. Но Вселенная едина. Ты сам знаешь. В ней нет отдельно ни объема, ни време-ни, ни энергии. Уравнение можно составить и по-другому, Тогда оно будет иметь несколько решений. Но не могу их сформулировать, — звенел ЭУ.-Ты не заложил в меня слова-обозначения, образы. Ты не мог заложить. Не знаешь явлений.
«Он не испортился, — подумал я. — Он говорит нечто безумное, с моей точки зрения. Но ведь те новые открытия и теории, которых мы ожидаем в науке, должны показать-ся вначале безумными. Потому что они перевернут наши представления о Вселенной. ЭУ приобрел новые качества, Как их использовать? Как понять, о чем он сообщает? Видеть, не имея глаз, слышать без ушей? Природа предопределила ощущения человека. Предопределила ли она этим самым предел его знаний? Ведь с помощью наших органов чувств мы узнаем только о части ее явлений».
Все во мне возмутилось против собственных сомнений. В природе нет ни на что запрета. Слепой «видит» с помощью ультразвукового локатора. Глухой «слышит», наблюдая движения губ. Мы знаем о том, чего никогда не ощущали.
Это старые истины. Они мне давно известны. К шунтам сомнения!
ЭУ невозмутимо продолжал:
— С помощью нового приемника уловил вид энергии. О нем нет сведений в моей памяти. Все, что могу, скажу. Эта энергия способна сжимать и расширять время. Время формирует объем. Ты не знаешь об этом виде энергии, ты знаешь только четыре измерения, если учитывать время.
— А сколько их всего? — спросил я.
— Знаю о шести. Пока о шести.
— Расскажи о них.
— Не могу. Нет обозначений. Сначала нужно знать о новом виде энергии.
— Что же ото за энергия? Энергия времени? Можно ее так назвать?
Это уже было гаданием на кофейной гуще. Но ничего лучшего я сейчас придумать не мог.
— Нет. Энергия сквозь… Альфа по таблице Крокера умноженная на время, на скорость движения. Масса — его производное. Но не просто масса покоящегося тела. Есть постоянная — время, деленное на…
Он умолк. Он не имел ни обозначения понятий, ни чисел для уравнений. И я не мог ему дать их, потому что не знал, о чем он сообщает.
«Возможно, овладение этим видом энергии дало бы нам власть над временем и пространством? — начал рассуждать я и с досадой подумал: — Кажется, заразился от Володи тягой к бесполезному философствованию о неизвестном. Впрочем, так ли уж оно бесполезно? Пока нам известно о природе очень много и очень мало. И не потому ли наше воображение иногда вступает на причудливые непроторенные тропы, еще не догадываясь, куда они ведут. Но оно стремится по ним вперед, потому что мы должны знать больше о мире, чтобы больше знать о себе. Без этого мы не будем могучи, а значит, и счастливы».
— Пока не поймешь, не составишь правильного уравнения, — принялся за свое ЭУ, — понять не можешь. У тебя нет органа, чтобы это ощутить, а потом осознать.
Он опять умолк. Вспышки индикаторных ламп сливались в радуги. У меня перед глазами плыли огненные круги от напряжения.
— Ответ на уравнение, — наконец прозвенел ЭУ. — Икс равен тому, чего вы не можете понять.
Мне послышались в его звоне высокомерные нотки. Под «вы» он имел в виду людей.
— Что мне нужно сделать, чтобы узнат? В твоей памяти заложены сведения об анатомии и физиологии человека.
Я так волновался, что вместо «узнать» сказал «узнат». И тотчас ЭУ прозвенел:
— В моей памяти нет слова «узнат».
— Я ошибся. Не «узнат», а «узнать», — покорно поправился я.
— Хорошо, — односложно ответил ЭУ.
Прошло несколько десятков минут. Я думал о том, что окружает нас, что, быть может, бушует в нас самих и о чем мы еще ничего не знаем. Ведь мы не ощущаем его и не замечаем его влияния на окружающее. Я думал о бесчисленных «иксах», от которых зависит наше познание и жизнь… И еще я подумал о новом способе использования вычислительных машин. Мы можем конструировать у них органы-приемники, которых нет у нас, все более чувствительные и разнообразные.
И если наше воображение будет дальнобойным и мы умело составим программу, машины сообщат о явлениях природы, которые скрыты от нас…
Я почесал кончик носа — так делал всегда, когда начинал волноваться. И вдруг что-то заболело. Прыщик? Нет, пожалуй, похуже — фурункул.
Вот еще новость! Я приглашен на завтрашний вечер к знакомым, туда придет и Люда.
Красиво буду выглядеть, когда разнесет нос.
Больше я не мог думать о загадках природы. Болел нос. Мне казалось, что вижу себя в зеркале с искаженной физиономией. Я не выдержал и подошел поближе к книжному шкафу, чтобы разглядеть свое отражение в стекле.
Сзади зазвучал мелодичный звон ЭУ:
— Если ты возьмешь в обе руки прибор, сконструированный Володей, а провода от него вживишь в область «три «д» подкорки и «семнадцать «л» коры головного мозга по карте Шусика, то, возможно, ощутишь. Но разряд, который воспримешь, может оказаться смертельным. Или же парализует зрительный отдел и превратит тебя в слепого. То, что называете «большим риском». Очень большим. Смерть — двадцать пять процентов, слепота — пятьнадцать и семь десятых. Не советую.
