Как жить в Западной Европе - [6]
Теперь запомните раз и на всегда: данный вопрос — это не вопрос про то как у вас дела. Так же как, например, современные значения русского мата в повседневной речи весьма далеки от их первоначального смысла. Истинный смысл вопроса «Как дела?», абсолютно не подразумевает возможности двух типов ответов:
1. «Плохо!»
2. «Так-то и так-то»
На лице вашего собеседника появится искреннее удивление: я же не об этом спрашивал! Правильный ответ на данный вопрос — нечто в стиле «Будь готов! — Всегда готов!» То есть «Как дела? — Прекрасно!» Пожив в стране чуть подольше, постепенно научитесь различать некоторые оттенки. Между друзьями в неформальной обстановке могут допускаться лёгкие отклонения от стандарта: «Как дела? — Нормально. Устал немного, но вот наконец-то статью заканчиваю». Подчёркиваю, между друзьями и в неформальной обстановке. При этом положительный смысл ответа должен сохраняться всегда. А чем более обстановка формальна, тем ближе должен быть ваш ответ к стандартному «Прекрасно!» Ответ «Плохо!» действительно недопустим, это выход за рамки, приступ истерики. По степени неприемлемости он близок к тому, как если бы в нашей русской культуре в ответ на подобный вопрос вы бы собеседника послали.
Для иллюстрации вышесказанного: по уровню формализма всех превзошли англичане — там на вопрос «How are you?» лучше всего ответить точно таким же встречным вопросом. И всё. Ответ никого не интересует. Хотя, почему формализм? Пожалуй, это даже искренней и практичней.
Как лично мне видится, это западное «как дела?» является чем-то вроде системы опознавания «свой-чужой» в авиации. Ну вот представьте себе: встречаются два европейца. Прежде всего, конечно, с улыбкой сказали друг другу «Привет!» — это было уведомление «я тебя вижу». Однако затем им требуется как-то удостовериться в том, что психика у обоих работает более-менее в резонанс, что существенных различий между ними не наблюдается. Вот тут то оно и нужно: «Как дела?» «Хорошо, а ты?» «Прекрасно». Значит, собеседник вполне свой, оба в норме, контакт разрешается. И ведь методика вполне работает: чужой или свой не в норме, будь то свалившийся с неба представитель неевропейской культуры или европеец не в себе, состояние которого явно неадекватно повседневному западному менталитету, на вопрос этот либо не ответит, сразу перейдя к теме разговора («чего ты ко мне со всякой ерундой пристаёшь?»), либо ответит с паузой, напряжённо, в общем «не так». Сразу ясно — чужой, осторожно! Так что быстренько научитесь правильно задавать этот вопрос и правильно отвечать на него, с надлежащей мимикой и с соответствующей интонацией. Ваш акцент не так важен, а вот с неправильной интонацией, с неправильным настроением, вы чужой однозначно — в подсознании аборигена система «свой-чужой» включает громкую сирену и мигает красными лампочками.
Человеку, выросшему в русской культуре, опять же часто бывает трудно. Такая вроде бы простая формальность, а вот не идёт временами, особенно в неподходящем настроении. Как правильно настроить себя? Да очень просто! Как на шутку, тогда всё прекрасно получается, при этом выражение лица и интонации у вас именно такие, как надо. К примеру, прихожу я с утра в понедельник на работу, пребывая в настроении весьма человеконенавистническом. «Ça va?» («Всё прекрасно?» — фр.) — шутят коллеги по офису. «Ça va!» — поддерживаю я шутку.
Ох уж эта французская «сова», как она мне надоела за годы жизни там! Хотя сейчас уже со смехом вспоминаю некоторые забавные моменты. Придумал я им однажды новый девиз, вместо старого и неактуального «Liberté, égalité, fraternité» (свобода, равенство, братство). Ввиду кардинальных отличий современного французского менталитета от такового трёхсотлетней давности, давно пора печатать на монетах «Ça va, ça va bien, ça va très bien» (всё хорошо, всё очень хорошо, всё ну очень-очень хорошо). Я французам предлагал. Нашлись даже представители неглупого старшего поколения, ещё не совсем осовевшие, понимавшие иронию и смотревшие на меня с неприязненным уважением. Но лучше уж таких предложений не вносить, особенно на работе.
Извините
В данном аспекте ситуация двояка. С одной стороны, слово «извините» в Европе следует повторять гораздо чаще, чем вы, возможно, привыкли делать это в России. Здесь оно произносится во многих случаях, в которых его не принято говорить у нас. Европейцы пугливы: вздрагивают от громкого кашля, от резко открывшейся двери, вообще от резких движений или резких проявлений чувств. Во всех этих случаях просто скажите «извините», и они успокоятся. Задели кого-то в автобусе — «извините». В общем, стиль наших наиболее рафинированных престарелых питерских интеллигентов, только там так живут все.
Однако, с другой стороны, русские ужасно любят извиняться за то, за что извиняться не следует. Некие швейцарцы рассказывали мне про одного подвыпившего русского студента, который в течение одного вечера успел двадцать три раза извиниться за свой плохой английский язык — они считали. Вот этого не надо, в Европе подобные извинения обычно производят очень комичное впечатление.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.