Как жить? - [30]

Эгоцентризм

Что это значит? Это значит, что мы обречены. Не только на болезни и смерть, но и на страдания нравственного порядка, на беды, идущие от людей, от самих себя, от общества. Мы прокляты с момента рождения. Мало нам ниспосланного страдания, мы сами еще губим себя и других. И это не наша вина, а беда, запрограммированная кем-то зачем-то. Никто не знает, почему это так и кому это нужно. Никто не знает, зачем при этом нами движут инстинкты продолжения рода, самосохранения, да мы вдобавок еще осознаем это безобразие и, тем не менее, продолжаем жить. Вопреки всякой логике, вопреки своему же мышлению, которое создает проблемы, говорит о бессмысленности такого существования и все же приспосабливается жить. Мало у кого хватает воли уйти из жизни по своей воле. Есть, правда, примеры врожденного суицида, с ослабленным самосохранением. Но таких еще меньше. Все хотят жить. Несмотря ни на что. Хотя преуспевает, как правило, мерзость. Им по фигу люди, общество. Обладая неким талантом, они возвышаются отнюдь не благодаря ему, а за счет презрения к людям. «Россия, слышишь этот зуд, то Михалковы по тебе ползут». Их настоящий талант — в умении выжить любым способом. И власть — они или пресмыкаются, или берут ее. Сталин, которого славил Михалков, из этой банды. Банды, где главенствует «Я». И подминает остальных. У тех остальных тоже есть «Я». Борьба за власть пронизывает всю историю человечества.

Если врожденные пороки и особенности характера при нормальном развитии и здравом уме еще можно обуздать и поправить, то эгоистическое самосознание их абсолютизирует и становится бичом человечества на всех уровнях общественной иерархии от семьи до государственных отношений. Какие заповеди, кодексы чести — для абсолютного «Я» не существует ни этики, ни закона. Но если закон, уголовный кодекс они «уважают» — он их сдерживает, может изолировать или разорить, они стараются не нарушать или обойти закон, то в области нравственной для них не существует преград, попираются всяческие нормы человеческих отношений в угоду личного или группового «Я». Вместо человеческих норм появляются, как у большевиков, суррогаты типа «революционного» правосознания и правосудия, «нравственно все, что служит революции». Эта ахинея и беспредел неизменно оборачиваются произволом, террором, диктатурой. Мы проходили это.

Где этика?

Я почему начал писать этот текст? Наболело. Все науки есть, нет только одной этики — правил поведения между людьми. Я заканчивал философский факультет, при нас ввели новые шикарные дисциплины, мало логики — стали преподавать математическую логику. Там черт ногу сломит. Это де все-таки специализация, философия все охватывает, но где-то с третьего курса мы выбираем то или иное направление, специальность и уже ориентируемся на ту или иную кафедру, где защищать диплом. Судьба распорядилась мне стать социологом. И все же я удивлялся: где же этика, даже не помню, была ли такая кафедра. Но если была, то главный учебник — «Марксистско-ленинская этика» Шишкина. Никто, конечно, всерьез не воспринимал, хотя экзамен, кажется, сдавали.

Разумеется, мы что-то черпали из истории философии. Но и там даже у Канта в его «Практической философии» или у Шопенгауэра в «Максимах» я не увидел концептуальных решений. Может быть, плохо учился, хотя диплом защитил на «пять». А может быть, и нет в философии учения этики?

Жизнь шла своим чередом. Работал в институте социологии. Защитил кандидатскую. Сел в тюрьму — что-то не так написал. И уже потом, на свободе, снова вернулся к вопросу: где этика? Жизненный опыт подсказывал, что нет важнее науки. Ведь надо научиться жить среди людей, а уж потом все остальное. Прошли годы, и сейчас я с грустью констатирую: этики как не было, так и нет. Осваиваем космос, человек на Луне, открыли геном человека, болтаем о нанотехнологиях — семимильная поступь в технике и естествознании. А люди по-прежнему ссорятся, убивают друг друга, воюют, сладостно уничтожая при помощи вот этих самых технологий или религии, которая разъединила нас и сделала смертниками.

Вот я и думаю: а на фига? Зачем этот экспансивный прогресс, если мы не научились, как жить. И никто этому не учит. Цивилизация и культура. Материальные ценности и духовные. Конечные и бесконечные. Ты съел и насытился, включил Интернет и пообщался, взорвал бомбу — убил. А средневековый монах Вивальди звучит до сих пор, и Гомер, Эзоп — вечно с нами. Так почему мы отдаем предпочтение цивилизации, материальном благополучию, у которого есть предел, сытость какая-то, и отстаем в государственном внимании к культуре, образованию? Меньше финансируем, мол, и так само собой образуется. Спору нет, что-то образуется, но что толку, если на самоуничтожение мы тратим больше сил и средств. Если нет справедливости даже в храмах Фемиды, в судах, которые стоят где-то на задворках, в ущербных помещениях, и судьи, назначаемые якобы президентом, полностью зависят от местного начальства. Да и взятки берут.

Откуда эти диспропорции, нарывы? Особенно если сейчас об этом всем известно через телевидение и прочие СМИ. Что мешает? Возобладают духовные ценности и любовь или мы, как и всегда, с самого возникновения человечества, будем грязнуть в пороках, дрязгах междоусобицы? Современный уровень убийственных технологий грозит глобальным самоуничтожением. За последние полвека мир не раз уже стоял на грани, на волоске от катастрофы. Между тем смертоносные технологии совершенствуются и распространяются, становятся все доступнее и опаснее. И мы пока ничего серьезного не можем противопоставить этой тенденции. Нет этики, общечеловеческой морали, обязательных правил поведения. Религия не столько объединяет, сколько, как всегда, разъединяет людей или объединяет одних против других. Мы наказываем преступность, но санкций на аморальное поведение практически нет. Напротив, во власти оказываются отнюдь не самые лучшие отпрыски рода человеческого. Можно ли предотвратить катастрофу?