Как жили мы на Сахалине - [21]

Вместо сказок — печальные были

Стихия нанесла и материальный ущерб: за вычетом износа разрушенных зданий он составил 1 миллион 187 тысяч 434 рубля и 19 копеек. Пострадавшим семьям выдали по две тысячи рублей на взрослого и по тысяче на ребенка — общая сумма денежной помощи составила 143 тысячи рублей.

Отголоски пережитого в дальнейшем как-то стушевываются. Парторг В. Сорокин через полтора месяца на пленуме обкома докладывал: «Произошедшая на шахте катастрофа потребовала от парторганизации усиления агитработы среди пострадавшего населения, чтобы изгладить тяжелое настроение, вызванное потерей близких людей. Политической работой, заботой о пострадавших путем их трудоустройства и оказанием материальной помощи мы сумели поднять их моральный дух». Далее выражалась уверенность, что мартовский план шахтеры выполнят. Однако, как свидетельствуют отчеты за 1945 год, «Октябрьская» с плановым заданием не справилась, показатель составил 96,3 процента, главной причиной стала февральская катастрофа. В феврале участок «Медвежка» дал только 57,7 процента от плана, наверстать упущенное не смогли до конца года. Зато в 1946 году шахта план по добыче выполнила на 125 процентов и выдала сверхпланового угля 19595 тонн.

Заглянем в Октябрьский через 12 лет. В приказе по тресту «Александровскуюль» от 31 мая 1958 года находим: «За непринятие мер к подготовке жилищного фонда и культурно-бытовых объектов к зиме и несоздание нормальных условий в общежитиях помощнику начальника шахты «Октябрьская» т. Мамонтову И. А. объявить выговор». Однако начальник треста оказался слабоват, поскольку в приказе по комбинату «Сахалинуголь» от 7 декабря 1958 года записано: «На шахте «Октябрьская» не отремонтировано ни одного дома, общежития к зиме не подготовлены. В общежитиях на Дальней Медвежке, где проживают демобилизованные из рядов Советской Армии, окна не застеклены, двери не отремонтированы, вторые рамы не вставлены, общежития содержатся в антисанитарном состоянии, в них много клопов». Сумел ли т. Мамонтов вывести вредных насекомых, неизвестно. В 1962 году шахту «Октябрьская» закрыли, все населенные пункты Октябрьского поселкового Совета были брошены. Теперь там, как писал очевидец, все заросло высоким лесом. Ушедшие времена Сахалина не сложили сказок, оставив печальные были.

Кто теперь поверит, что в 1939 году на территории Александровского района было 91 поселение? В Кировском районе — 58 населенных пунктов, в Рыбновском — 45, в самом малолюдном Широкопадском — 31. Давно нет ни Широкопадского, ни Рыбповского районов, десятки населенных пунктов исчезли с острова. Одни поселки закрыли, объявив их неперспективными, другие закрылись сами, не вписавшись в рыночную экономику.

На этом можно было бы и завершить это печальное повествование, если бы не одно обстоятельство. В Средней Медвежке погибло 76 детей дошкольного и школьного возраста. Горько и больно. Но беду принесла стихия, хотя и человек виноват, неосмотрительно поселившись в таком опасном месте. Между тем изучение архивных документов высвечивает иную драму, многократно превосходящую описанную выше. В 1939 году в Сахалинской области умерло 2647 человек, из них младенцы в возрасте до года составили 1090 душ, от года до двух лет — 811. Без голода и чумы — будто косой выкосили 1901 младенца! Для сравнения отметим: в том же году семилетних умерло 7, шестнадцатилетних — 9. Всего же в области, где, по данным на 1 января 1945 года, проживало 96873 человека, за период с 1939-го по 1945 год умерло в возрасте до года 3108 младенцев. Доклады на пленумах, конференциях, сессиях предвоенных и военных лег переполнены цифрами о падеже телят, коров, свиней, овец, за что власти стегали нерадивых хозяйственников, отдавали их под суд. Но ни разу не встретился документ, где бы обсуждался вопрос о высокой младенческой смертности. Такие сведения подавались областным руководителям под грифом «совершенно секретно» всего в четырех экземплярах…

Дмитрий Крюков У истоков нового времени

2 октября 2009 года исполнилось 110 лет со дня рождения Дмитрия Крюкова, чьим именем названа улица в областном центре.

Становление

Семи лет мальчик остался без матери, в гроб ее уложила тяжелая женская доля. Отец стал заливать горе водкой, затем в дом привел молодую жену. Мачеха невзлюбила пасынка, била, перегружала работой, наконец, спровадила его на заработки. Отец отвез сына в Ярославль, устроив фонарщиком при пожарном депо. Из одиииадцатирублсвого жалованья пять он обязан был высылать домой согласно строгому родительскому наказу.

Подросток очутился один в чужом городе, но не потерялся, не пошел по кривой дорожке, не пропал. Сильна была нравственная закваска, да и рядом оказалось немало добрых людей, они помогли ему в пору становления. Однако главным учебником жизни для Дмитрия стала книга, он записался в городскую библиотеку имени Н. А. Некрасова. Книги помогли юноше выстоять в водовороте гражданской войны, перенести ранения и тиф.

В 1921 году демобилизованный краснофлотец вернулся в родную деревню Харитонцево. Отца уже не было в живых, мачеха с малыми ребятами едва не побиралась. Он не бросил их в беде, восстановил домашнее хозяйство и мог бы жить как все. Однако мечты о всеобщем благополучии подвигли его на большие дела. В марте 1922 года его избрали председателем Харитонцевского сельского совета. Лошадь под седлом, маузер на боку, длиннополая шинель, краснозвездная буденовка — все было у пего, чтобы, красуясь, упиваться властью над пятью деревеньками. Но гражданская война не ожесточила Крюкова, в первую очередь он позаботился о том, чтобы каждый двор засеял свое поле, чтобы во вдовьих семьях голопузым детям достались кусок хлеба и кружка молока. Для этого приходилось трясти налоги с зажиточных, конфисковывать церковную роскошь.