Как запело дерево - [46]

Свинья во дворе,

Выдра в речке,

Курица на крылечке,

Чертополох для осла,

На цветке пчела,

Для белки орешки,

Для ежа сыроежки,

В гнезде синица,

Для мышки пшеница,

Травка для зайки,

Лань на лужайке,

Мокрица в колодце,

Жаба в болотце…

И так далее, и так далее, на одном дыхании, без единой ошибки и не пропустив ни одного слога (а иначе ему пришлось бы начинать все сначала).

…Дятел на сосне,

Жаворонок в вышине, —

закончил, наконец, Антальцидор. — Уф!.. — И, довольный собой, перевел дыхание. Теперь он мог быть спокоен: еще один день в его королевстве пройдет без происшествий.

Берегись, Антальцидор! Ты забыл про толстого злопамятного шмеля, которого ты выгнал и обидел и который в это самое время…

Но чем же занят полосатый шмель? Можно подумать, что он тоже забыл о нанесенной ему обиде и мирно собирает мед. Но тогда почему же он старается спрятать в тени свое толстое золотое брюшко с черными полосками, которыми он так гордится? Почему этот хвастун, любящий, чтоб его жужжание слышали все, теперь летает совершенно бесшумно, стараясь проскользнуть незамеченным? Он перелетает с цветка на цветок перед самым входом во дворец и садится то на один, то на другой. На Королевской Поляне много цветов, и они самые красивые во всем лесу. Но два цветка, облюбованные шмелем, самые прекрасные из всех. Это цветок аквилегии, фиолетовый, как вечернее небо, и колокольчик — голубой, как небо утром. (На языке эльфов первый цветок назывался Коломбиной, а второй так и звали Колокольчиком.)

Шмель без устали летал от Коломбины к Колокольчику и от Колокольчика к Коломбине, стараясь производить как можно меньше шума, а Антальцидор улыбался своим мыслям и ничего не замечал.

День медленно клонился к вечеру. Дневной эльф уже начал, как обычно в этот час, поглядывать в сторону Тропы, под лиственным сводом которой вот-вот должен был появиться другой, не менее очаровательный эльф, одетый в черный бархат и ростом с локоток.

А вот и пунктуальный Галадор. Его изящная фигурка четко обрисовалась на фоне темнеющего неба. Над его головой уже блестит первая ночная звезда. Антальцидор посмотрел на него с нежностью: «Какой хороший друг! Какой прекрасный король! И как это он справляется в темноте со своими ночными зверями? Ага! Вот и козодой пролетел. Не нравится мне его бесшумный полет. Поторопись, Галадор!»

Наконец он услышал звонкий голосок своего друга. Опять зазвучала песенка эльфа, но на этот раз, разумеется, вечерняя.

Вставай! Вечерний пробил час!

Спи до рассвета, день угас.

Когда царит Антальцидор.

Я сплю, но с первою звездой

Всем лесом правит Галадор.

Вставай! Уж пробил час ночной!

Антальцидор зевнул и улыбнулся.

— Все в порядке? — спросил ночной король.

— Все в порядке.

— До завтра?

— До завтра, — ответил Антальцидор. — До первой трели жаворонка. — И добавил, потягиваясь: — До чего же спать хочется! Пожалуй, сегодня мне даже не понадобится пить росу из Колокольчика.

— Ты осмелишься нарушить закон? — в испуге воскликнул Галадор.

— Конечно, нет, — успокоил его друг. — Если мы сами не станем соблюдать законы, то чего же требовать от других?

И, переступив через поросший мхом порожек, Антальцидор склонился над Колокольчиком, выпил свежую вечернюю росу, скопившуюся в чашечке, и пошел по Тропе Эльфов в другой дворец.

Ни он, ни Галадор не услышали совсем рядом с Колокольчиком треск чьих-то крылышек. Это спрятавшийся в траве шмель не смог сдержать своей радости, увидев, как дневной эльф выпил цветочную росу. Чему же он так обрадовался? Посмотрим, что будет дальше.

* * *

Удобно устроившись на троне-грибе, Галадор хлопнул в ладоши и стал отдавать распоряжения на ночь:

— Летучие мыши, взлетайте повыше!.. Открой глаза, сова — Большая голова!.. Дома, ежик, не сиди, на прогулку выходи!.. Жаба, ночью под луной песенки в болотце пой!

И все повиновались: вспыхнули золотым светом глаза совы, высоко взлетели летучая мышь и козодой, вышли на прогулку ежики всей семьей — папа впереди, мама сзади, ежата посредине; а жаба из болотца, невидимая в наступившей темноте, начала мелодично вызванивать свою песенку.

«Отлично, отлично, — подумал Галадор. — Не знаю, как там днем Антальцидор справляется со своими шумными зверями. Но ночью, во всяком случае, все идет как надо. Мой народ послушный и скромный. А как прекрасны тихие ночные часы, когда тьма окутывает лес черным бархатным покрывалом!»

В просветы между ветвями Галадор смотрел на звезды. В траве у его ног, словно изумруд, засверкал светлячок, потом другой, и вот уже десятки светлячков, повинуясь движению рук Галадора, ритмично раскачиваются в темноте, то повисая гирляндами, то рассыпаясь светящимися искрами. Тихо стрекотал кузнечик, и ему вторило кваканье жабы.

А сам Галадор покачивался на троне и напевал вполголоса считалочку эльфов, ту самую, что пел Антальцидор, и так же быстро, как он, ни разу не запнувшись и не переводя дыхания:

Корова на лугу,

Сорока на суку,

Крот в норе,

Свинья во дворе…

Выдра в речке,

Курица на крылечке…—

И так далее, до самого конца:

Дятел на сосне,

Жаворонок в вышине.

Уф, — вздохнул он наконец с облегчением. — Все в порядке. А теперь будем спокойно ждать жаворонка.