— Так вот почему вы решили, что вам следует узнать побольше о том, как быть сексуально привлекательной? — Его низкий голос звучал почти резко.
Ее голова была опущена, тело безвольно обмякло, но, услышав столь прямой вопрос, она рывком выпрямилась, борясь с подступающей дурнотой. Ей хотелось закрыть лицо руками, закричать, заплакать, дать выход чувству стыда и позора, но она должна была продержаться хотя бы столько времени, сколько нужно для отрицания ужасной правды.
Резко повернувшись, Эмили посмотрела на него и с удивлением обнаружила, что видит нечетко.
— Нет… — начала она, но дышать было так тяжело, что разговаривать стало невозможно. Оттолкнувшись от скамьи, она вскочила и шагнула в сторону, понимая, что ее слезы уже сказали ему всю правду. — Знаю, это было глупо, но я просто думала… Пожалуйста, не увольняйте Айви, — прерывающимся шепотом попросила она.
— Сядьте, мисс Стоун, — негромко приказал Лайон.
Она замерла, противясь приказу, но, почувствовав, как подкашиваются ноги, поняла, что ничего другого ей не остается. Не глядя на него, она сделала так, как он велел.
— А миссис Дилберг? Кто она такая?
Эмили шмыгнула носом и вздрогнула от неожиданности, когда перед ней появился носовой платок.
— Спасибо, — пробормотала она и высморкалась. — Она племянница Айви. Моя лучшая подруга. Она решила, что мне было бы полезно уехать из города. А Айви ни в чем не может отказать ей. Поэтому она и позволила нам приехать сюда. — Вытирая глаза, она улучила момент и взглянула на Лайона. Губы его красивого рта были сжаты с выражением неудовольствия, глаза смотрели остро, оценивающе. — Они просто хотели помочь мне, — прибавила она в последней попытке спасти Айви.
Лайон молча смотрел на нее. Его лицо хранило суровое выражение, а глаза были задумчивыми, словно он решал, верить ей или нет. После бесконечно долгого, как ей показалось, молчания он покачал головой, и один уголок его рта приподнялся.
— Я думал, что вы обе либо самые скрупулезные, либо самые неспособные дизайнеры во всем мире.
Эмили затаила дыхание, боясь загасить лучик надежды. По выражению лица неясно, поверил он ей или нет, но хорошо уже, что не пытается загнать ее в море, угрожая оружием.
— Мы сегодня же уедем, мистер Гэллант, — прошептала Эмили.
Он скрестил руки на груди и еще несколько мгновений смотрел на нее.
— Нет, не уедете.
Ее снова охватил панический страх.
— Что… что вы сказали?
Он пожал плечами.
— Можете гостить у меня, сколько пожелаете. — Неожиданно он поднялся и посмотрел на часы. Лицо стало спокойным и деловитым. — Мне пора идти. — Он уже отвернулся, но вдруг зачем-то остановился и испытующе посмотрел ей в глаза: — Еще один вопрос. Уроки секса были вам нужны, чтобы вернуть Гарри?
Странно — этот вопрос ее шокировал. Она должна была бы уже привыкнуть к его прямоте. Девушка отвела глаза и помотала головой:
— Нет. После такого… — Она пожала плечами, не сумев найти подходящего слова. — Почему вы спросили?
— Потому что Гарри не заслуживает… — он оборвал фразу и выпятил губы, как бы раздумывая, не смягчить ли то, что он собирался сказать, — урока номер четыре. — Как-то странно усмехнувшись, он отошел и через несколько секунд исчез в доме, предоставив ей самой разгадывать смысл негромко сказанных им слов. Урока номер четыре она еще не прошла. Неужели он все еще думает, что…
Девушка вздрогнула, сама не понимая, какое чувство охватило ее — страх или предвкушение.
Избавившись от необходимости обманывать, два следующих дня подружки ездили с Айви в город — больше ради Эмили, чем по какой-нибудь хозяйственной нужде. Мэг и Айви с жаром взялись опекать Эмили, уговаривая ее купить такую одежду, которая выгодно подчеркнет ее фигуру и цвет волос. Эмили чувствовала, что она действительно стала более уверенной в себе, но не только благодаря преобразившему ее гардеробу. Побывав в умелых объятиях Лайона, она кое-что узнала о себе. У него в глазах она видела настоящую страсть, настоящее желание и пришла к выводу, что даже мужчине, знавшему самых обольстительных на свете женщин, она может быть желанной.
Несмотря на все это, она наотрез отказалась покупать белье по каталогу «Гэллантс». Мэг чуть с ума не сошла, когда Эмили не захотела объяснить ей причину. Она не хотела стать еще одной сексуальной победой Лайона Гэлланта, еще одним призом в витрине с его спортивными трофеями.
Мэг это поражение приняла так, как принимала любое поражение. Пилила, произносила тирады и опять пилила. Не достигнув успеха, пошла еще дальше: сама купила такой гарнитур и бросила его Эмили на кровать.
Лайон опять устраивал вечеринку и пригласил их обеих. Эта новость временно отвлекла Мэг от «бельевой войны», и Эмили решила скрыть, что не собирается принимать приглашение. Иначе у Мэг, чего доброго, случится инфаркт.
В девять часов вечер был в разгаре. До Эмили, гулявшей по девственно-чистому пляжу, долетали звуки музыки. Вдалеке виднелся большой дом, похожий на темный драгоценный камень, умело подсвеченный наружным освещением. Золотистый свет лился и из высоких арочных окон первого этажа, и Эмили вдруг ощутила какую-то нелепую грусть: сердцем ей хотелось быть там, внутри, и танцевать с потрясающим мужчиной — хозяином острова Греха. Но мозг продолжал твердить ей, что было бы неразумно позволить себе оказаться в такой опасной близости к этому человеку — слишком большое влияние он имеет на нее. Отвернувшись от дома, Эмили в тысячный раз напомнила себе, что здесь, на воздухе и в одиночестве, ей гораздо лучше, чем там.
