— Так что же с тканью? — напомнил ей Лайон, Эмили посмотрела на каталоги. На обложке одного из них она увидела слово «ткани» и схватила его.
— Вот каталог, который я имела в виду.
— Ну конечно. Этот зелененький как две капли воды похож на тот розовенький, — съехидничал Лайон Гэллант.
Эмили бросила на него боязливый взгляд, но попыталась сделать вид, будто он ничего не говорил.
— Так, давайте теперь посмотрим… — Она судорожно листала каталог, совершенно не зная, что делать дальше. И вдруг наткнулась на камчатную ткань цвета слоновой кости. Ей не было известно, насколько он сведущ в убранстве интерьеров. Если очень сведущ, то поймет, что она городит чушь. Если же нет, то она спасена и место Айви тоже. Но она не любила рисковать, поэтому даже мелкое вранье было для нее нелегким делом. — Вот это смотрится неплохо…
— Да.
Она закусила щеку изнутри. От подобного односложного ответа легче ей не стало, как и от его близости.
— Окно номер три — те же размеры, — прощебетала Мэг, которая, судя по всему, великолепно проводила время, даже не замечая, какому «допросу с пристрастием» подвергается ее подруга.
Опять схватившись за блокнот, Эмили написала неверной рукой: «Окно номер три — те же размеры». Запах лосьона после бритья, которым пользовался Лайон, будоражил ее чувства, и ей было трудно противостоять опасной близости. Он положил руку на страницу блокнота, разглаживая ее, и при этом задел пальцы Эмили. Хотя она быстро отодвинула руку, это прикосновение пронзило ее, оставив тяжесть в груди, от которой было трудно дышать.
— Вы уверены, что это правильно, мисс Стоун? — Вопрос прозвучал возле самого ее уха.
Она сглотнула. В смятении бросила взгляд на Мэг, которая перешла к четвертому окну. Эмили боялась, что если Мэг еще раз пропоет: «Размеры те же», то с ней случится припадок истерического смеха. Взяв себя в руки, она предложила:
— Ну, я могла бы свериться с распечаткой.
— Помнится, вы говорили, что ваш компьютер дал сбой. Какой будет толк от распечатки?
Он затронул больное место.
— Я хотела сказать… по-моему, это именно то, что выбрала Айви. Мне надо просто пойти и проверить по своим записям. — Она неловко поднялась с колен, намереваясь удрать, но он оказался проворнее — вскочил и преградил ей дорогу.
— Окно номер четыре — те же размеры, — объявила Мэг с улыбкой.
Эмили и Лайон одновременно повернулись к ней. Эмили взглядом послала подруге сигнал с просьбой о помощи. Торжествующая улыбка Мэг сразу увяла:
— Что-нибудь не так?
— Я на минутку уведу вашу коллегу. — Он взял Эмили за локоть. — Мне важно узнать мнение эксперта относительно одной детали в моих апартаментах.
— А я вам не понадоблюсь? — спросила Мэг, и Эмили поняла, что подруга умирает от желания заглянуть в комнаты Лайона.
— Вы совершенно необходимы здесь, — не оборачиваясь, ответил Лайон.
Эмили шла по коридорам, которых она раньше не видела и даже не интересовалась, есть они или нет. Она ощущала руку Лайона на своем локте — давление было настойчивым, но боли не причиняло. Словно спасительную соломинку, она крепко сжимала в руках блокнот и ручку и молилась, чтобы ей удалось пройти через это новое испытание, избежав разоблачения. И еще молилась о том, чтобы он не вознамерился в уединении своих апартаментов преподать ей урок номер четыре. Но если честно, то она и не думала, что дело дойдет до насилия. Ему всего-то пришлось бы улыбнуться той неотразимой улыбкой да поцеловать ее парочку раз.
И вот они оказались в вестибюле с полом из черного мрамора и белыми мраморными стенами. Хотя вестибюль был практически пуст, он производил сильное впечатление, словно представляя своего хозяина.
Рядом с двустворчатой дверью футов десять в высоту возвышалась бронзовая статуя помпейского борца. Она смотрелась потрясающе в этом лишенном каких-либо излишеств современном интерьере. Дневной свет с застекленного потолка падал на какое-то роскошное тропическое растение, приветливо раскинувшее свою листву на фоне блестящей мраморной стены по другую сторону двери. Она сразу догадалась, что это и есть вход в личные апартаменты Лайона Гэлланта.
Когда они вошли в эту дверь, у Эмили просто дух захватило от строгой элегантности помещения.
Здесь свет, казалось, исходил от самих стен. И все, что она видела, просто кричало о деньгах и вкусе.
Она почувствовала себя рыбой, вытащенной из воды, и ей захотелось умереть. Но он повел ее дальше — в гостиную, украшенную мраморной античной скульптурой и белой кожаной мебелью. За дверью из тонированного стекла виднелся внутренний дворик, похожий на райский сад.
На белых мраморных стенах висело несколько эффектно размещенных картин — сплошь четкие линии и геометрические формы. Эмили заметила, что среди них не было картин с изображением лиц, как не было и фотографий. Она поежилась. При всей элегантности этой комнаты у нее был холодный и какой-то отшельнический вид.
Ее мысли сбились, словно натолкнувшись на невидимое препятствие. О чем она думает, ради всего святого? Ведь эта комната, вероятно, стоила миллион долларов, а самые гениальные, самые известные дизайнеры положили весь свой талант на то, чтобы сделать ее именно такой. А она посмела набраться наглости, чтобы критиковать, хотя бы и мысленно. Никогда ей не обмануть этого человека, никогда он не поверит, будто она хоть что-то знает об оформлении интерьеров.