Как я встретила вашего папу - [15]

– Как скажешь.

Я подошел, протягивая ей кружку. Все девушки обожали эту мою фишку – какао с зефирками. Коронное блюдо, епт.

– Что это? – обалдела Эмма.

– Согревающее на ночь, – ответил ей, передавая напиток. – Думаю, тебе нужно.

Она забыла, что глаза покраснели от слез, уставилась на меня с прищуром из-за стекол очков.

– Ты что, яда туда насыпал?

– Что?! – теперь офигел я. – Это забота, детка. Кем ты меня считаешь?

– Бабушкиным внуком, – проговорила она сквозь зубы. – Она же не упоминала, что жена должна жить два года?

Я хотел возмутиться и тут вспомнил завещание Мег. Черт, и правда не упоминала. Склонив голову, я покивал:

– А ведь мне это и в голову не приходило. Реально.

Жена шмыгнула носом и попробовала какао, сказав тихо:

– И правда, сомневаюсь, что приходило. Спасибо за зефирки. Кстати, Хьюго… – Эмма дождалась, пока я снова на нее посмотрю, и уточнила: – Если с тобой что-то случится, то что? Просто вопрос, не подумай ничего такого… Я бы почитала тот контракт. Или как оформлена ваша договоренность?

– Воробушек, ты страшная женщина.

– Зато ты не страшный. Противоположности притягиваются. Где моя кровать?

Я вздохнул, указал на дверь в свою спальню.

– Кровать одна.

– Мне больше и не надо, Хьюго. Кстати, я остаюсь. Как ты и просил. Будем жить вместе душа в душу. Два года.

– Эмма, повтори все это более нежно, а то у меня нехорошие мурашки по затылку бегают.

– И я составлю список своих условий, – словно не слыша, добавила она. – Помнится, ты предлагал. Нужно уладить все на бумаге как можно скорее, мне так комфортней.

– Мне надо подумать, – нахмурился я. – Мы совсем не знакомы, и хорошо бы поговорить с бабушкой. Может, ты ее не устроишь.

Эмма холодно улыбнулась:

– Хьюго, милый, как ты верно заметил недавно, вернуться домой побитой собачонкой я не могу. Так что поздно сдавать назад. Увидимся утром.

Она прошла в мою спальню. В мою кровать. Без меня.

Такая гордая собой, что я даже умилился. Да ради бога, солнышко, верь в себя и нагибай меня. Опыт такой впервые, но и в нем я собираюсь найти приятные стороны. Она остается – первое. У нее отличная фигура – второе. Мне нравится, как Эмма ест мясо – третье.

Раньше у меня были только женщины-кролики: ели траву и трахались. Теперь завелся суровый воробушек. Буду приручать, а что получится – самому интересно.

* * *

В своей насыщенной жизни, мне казалось, я просыпался уже при всех мыслимых и немыслимых обстоятельствах: от утреннего минета, от звона разбитого стекла после вечеринки, когда в окно врезается головой пьяный друг, от звонка Мег, предъявляющей ультиматум насчет женитьбы… Всякое было… Даже женатым просыпался, как вчера например.

Но сегодня я впервые проснулся от звона посуды и от запаха жареного бекона с собственной кухни!

С усилием продрав глаза, долго осматривался, щурясь спросонья: был уверен, что мне чудится, но нет… Виденье было явью и имело весьма аппетитную попку.

Мимо меня, шлепая босыми ногами, прошла Эмма. Она ходила открывать окна, при этом двигалась так грациозно, будто приглашала на грех… Хотя последнее вряд ли – на женушке была самая нелепая из всех пижам, с кроликами. Розовыми, мать их, с длинными ушами и совершенно ненормально огромными глазами. Будто обкурились.

Я перевел взгляд на удлиненные шорты Эммы, поморщившись от их антисексового кроя, и посмотрел на часы. Шесть часов! Шесть!

– Ты нормальная вообще? Время видела? – спросил, пытаясь зарыться обратно под подушку, но то и дело приоткрывая один глаз, чтобы посмотреть на вставшую рядом женушку.

С моего ракурса снова открывался неплохой вид на ее попу: два упругих ореха, которые не портила даже ужасающая одежда. Эмма стояла ко мне спиной, что-то убирая со стола, после чего ушла к плите, продолжив готовить.

– Черт, – бурчала она, – у тебя даже этикетки с посуды не сняты. Как можно так жить? Зачем вообще покупать все это, если не собирался пользоваться? Какой-то бред, честное слово…

Я согласно вздохнул. Бред – самое подходящее слово. Сказано же было – утварь купили как аксессуары к кухне. Бабы покупают себе украшения в неизмеримых количествах, а носят только два-три самых любимых, так и здесь. Я пользовался чайником и тостером. Еще холодильником, разумеется…

– Шесть утра, – продолжала озвучивать собственные мысли Эмма, не поворачиваясь ко мне лицом. – Кто спит в такое время?

– Ответ “все нормальные люди” пойдет? – предположил, пытаясь вообще вспомнить, когда в последнее время вставал так рано.

В офис обычно ездил к десяти, в основном предпочитаю работу удаленно. А других реально важных дел не было.

– Вот именно, что все нормальные люди встают рано, – парировала Эмма. – Чтобы успеть привести себя в порядок, сделать пару-тройку упражнений, принять душ, позавтракать, доехать до работы или учебы…

– Угу. – Поняв, что она не умолкнет, я откинул в сторону подушку и посмотрел в потолок, обдумывая, точно ли хочу бабла от Мег?

– Я, кстати, жаворонок. – Словно решив добить меня, Эмма подошла ближе и, наклонившись надо мной, улыбнулась. – Привыкай, муж. Теперь так вставать мы будем каждый день.

В ее довольном голоске сквозила неприкрытая издевка. Особенно в слове “муж”. Это было так забавно, что даже раззадорило меня немного. Похоже, моя женушка с сюрпризами в виде скверного характера и упертого нрава. Мне всегда такие нравились, они стонут громче покладистых овечек, и оргазм с такими в два раза приятнее.