Как я влиял на Севку - [13]
Я ходил по комнатам и думал: вот положение! Хуже, чем у Робинзона Крузо. Он на своём необитаемом острове дом построил. А я не могу клюшку сделать!
Мне повезло. В передней возле вешалки из-под пальто выглядывала щётка.
Об этой щётке мама с бабушкой спорили давно. «Выбросить её пора, — говорила мама, — и купить новую». — «Зачем же выбрасывать, — говорила бабушка, — щётка совсем хорошая. Она нас с тобой переживёт».
Мне представлялся великолепный случай разрешить спор в мамину пользу. Я отпилю у щётки ручку и тогда, хочешь не хочешь, придётся покупать новую.
Хуже было дело с крючком для клюшки.
Три раза обошёл квартиру — ничего подходящего.
Я сидел на кухне, горевал и продолжал шарить глазами по полу, стенам и даже потолку. И вдруг я увидел: за невысоким белым кухонным шкафчиком гвоздь. А на гвозде…
И как я сразу не сообразил?!
На гвозде висела доска, на которой мама разделывала тесто для пирогов.
Доску делал папа. По правде сказать, там и делать было нечего. По краям листа толстой фанеры набил планочки — вот и вся работа.
Но маме доска очень нравилась. И её у нас брали все соседи.
Я подумал: если я оставлю маму совсем без доски, получится страшный тарарам. Но ведь мне вся доска и не нужна. Нужен совсем небольшой кусочек. Ровно на крюк для клюшки. А я, когда меня выпустят на улицу, найду подходящий лист фанеры и сделаю маме другую доску. Новенькую.
Я не очень-то умел обращаться с инструментами. Но недаром говорят: кто хочет, тот добьётся.
Первый крюк не получился совсем.
Второй — получше.
А за третий меня бы похвалил, наверно, сам Иван Тихонович, наш учитель по труду.
Я отпилил у щётки ручку и прибил к ней гвоздями крюк. Намотал побольше синей изоляционной ленты и клюшка получилась хоть куда, совсем как настоящая.
Погонял немножко по квартире банку из-под гуталина и стал убирать мусор. И тут только заметил: от маминой доски остался совсем маленький кусочек с ручкой, похожий на букву «T».
Сначала я очень испугался. А потом подумал: из-за шкафа всё равно один только этот кусочек и выглядывал. Я повесил на гвоздь букву «Т» ногой вверх и отошёл на середину кухни. Так и есть! Будто никто и пальцем до доски не дотрагивался: висит себе и висит!
Когда вернулась бабушка, я лежал на диване с большущей книгой в руках.
Бабушка подозрительно посмотрела на меня, обошла всю квартиру, как видно, успокоилась и принялась готовить ужин.
Потом пришли папа с мамой.
Меня распирало от желания похвастаться клюшкой. Но я понимал: ничего хорошего из этого не получится и терпел.
Только мне трудно было сидеть на одном месте, я бродил по квартире и всем мешал.
На кухне бабушка возилась около газовой плиты и что-то бормотала себе под нос. У меня было расчудесное настроение и я спросил:
— Опять с кастрюльками разговариваешь?
— Чем зубоскалить, — сказала бабушка, — щётку бы лучше принёс! Ишь, тут мусор какой-то, опилки, что ли, не пойму…
Я так и застыл с раскрытым ртом.
— Ну, — сказала бабушка, — чего стоишь? Иль не слышал?
Я не двигался с места, только глазами моргал. Бабушка покачала головой и, шаркая домашними туфлями, отправилась в переднюю.
Мне всё было видно: как она подошла к углу, где из-под пальто и плащей выглядывала щётка; как стала по привычке шарить рукой, разыскивая палку, на которой была насажена сама щётка. Я даже слышал, как бабушка бормотала: «И куда ж ты запропастилась?!»
А потом…
Я никогда не думал, что взрослый человек может поднять такой крик из-за старой вылинявшей щётки.
Просто, наверно, бабушка перепугалась от неожиданности.
Прибежала мама, вышел папа, а бабушка держала в руках остатки щётки и причитала:
— Батюшки, да что же это делается? Батюшки…
Сначала бабушка и мама посмотрели на папу. Папа пожал плечами. Тогда все трое повернулись ко мне.
— Ты, может быть, объяснишь, — сердито сказала мама, — что это такое?
— По-моему, щётка… — сказал я.
— Я тебя спрашиваю совершенно серьёзно! — закричала мама.
Я молчал и думал, хоть бы кто-нибудь пришёл, что ли? Хоть бы гости какие-нибудь…
— Д-з-з… — зазвонил звонок.
Я пулей бросился к двери.
На лестничной площадке стояла Лялька.
Я обрадовался. Сейчас она скажет, что её мама просит зайти мою маму послушать новую долгоиграющую пластинку или посмотреть новую кофточку…
— Проходи, — сказал я. — Проходи, пожалуйста. Что ж ты стоишь?
Лялька вошла и стала со всеми по очереди здороваться:
— Здравствуйте, дядя Миша! Здравствуйте, тётя Вера!
Когда очередь дошла до бабушки, Лялька увидела щётку с отпиленной ручкой и захлопала в ладоши:
— Ой, какая хорошенькая! Вы её купили, да?
— Нет, — сказала бабушка в сторону, — он сделал.
— Ой, как мне нравится! — сказала Лялька.
— А ты попроси, он и тебе такую сделает.
— Правда? — спросила Лялька.
— Конечно, — ответила за меня мама и я понял, что тучи над моей головой рассеиваются.
Но я не знал, за чем пришла Лялька.
Она поболтала ещё немножко и сказала:
— Тётя Вера, у мамы завтра день рождения, мы пирог будем печь, с вареньем. Дайте нам, пожалуйста, вашу доску для теста.
— Принеси, — сказала мама.
И всё началось сначала. Только теперь это была не бабушка, а мама.
— Ну, — сказала она, — чего стоишь, или не слышишь?
