Как я свалила из Германии обратно в Россию - [3]

Отгоняя грустные мысли, я продолжала исследовать газеты дальше. Одно из объявлений заинтересовало меня, и я решила сразу позвонить.

В телефоне звучал довольно приятный женский голос, да и предложение казалось на удивление перспективным. Условились о встрече здесь, в номере, чтобы все спокойно обсудить, разумеется, без свидетелей – лишний раз оправдываться перед Самсоновым мне было ни к чему. В конце концов, менять он ничего не собирался, лишь с удовольствием проводил со мной время, что не мешало ему требовать очистить номер, если вдруг в город приезжала жена. Тут уж он не церемонился.

Я чувствовала, что спонтанно придуманный план должен удаться. Странное ощущение правильности действий и подстегивало меня, и успокаивало одновременно.

Встреча с Тамарой (так звали посредницу из газеты) состоялась ровно в шесть часов вечера. Плотная, невысокого роста женщина лет тридцати пяти, по виду провинциалка (как потом выяснилось, родом из Челябинска), крепкой, тяжелой походкой вошла в комнату. Поступи этой соответствовала и деловитость: Тамара знала, чего хотела. Подбирая подходящий для Европы живой русский товар, она зарабатывала в среднем сто долларов в день…

– Ух, ты! – у меня перехватило дыхание…

– Я и не представляю, как можно жить на другие деньги! – парировала дородная женщина.

Позднее, когда я увидела напичканную дорогими вещами, увешанную и устланную коврами квартиру Тамары, мне захотелось смеяться и плакать одновременно. После обнаженной десятиметровки в питерской коммуналке это бесстыдное изобилие поражало.

Посредница угадала Анины мысли:

– Я обязана принимать своих гостей, как в Европе.

«Своих гостей или свой товар?» – Меня разобрал смех. Я чувствовала – здесь мне душно, это не мой мир. Но нужно было во что бы то ни стало изменить жизнь, и я промолчала.

Тем более что таким товаром была теперь и я сама.

Вернувшись в гостиничный номер, я с грустью подумала о сыне – он гостил у родственников в Архангельской области. Что будет с ним? Когда теперь мы увидимся? Но прервала себя и стала мысленно продвигаться к реализации своего плана. Чтобы убедить турагентство, занимающееся визами в Германию, что товар-де подходящий, мне необходимы были эротичные фотографии. И я уговорила дурака Самсонова принести фотоаппарат, чтобы сделать пару классных снимков на память.

Ничего не ведающий депутатик с присущей ему коммунистической страстью в делах эротики фотографировал, припевая: «Ну какая у меня девочка замечательная, а какие формы!» Много одежды не потребовалось: светлое белье, телесного цвета колготки и тонкий белый шарф, имитирующий коротенькую юбку. Немного косметики, улыбка на лице – остальное было делом природы. В свои тридцать четыре года я выглядела на десять лет моложе и была уверена в успехе дела.

На внезапный, не такой уж наивный вопрос Самсонова: «А для чего тебе нужны фотографии?» – Я игриво улыбнулась и, чтобы увести разговор в сторону, напомнила Олегу, что у него сегодня заседание в правительстве. Тот со стахановской энергией отпарировал: «Вначале секс! Давай… Давай быстренько… А потом и на заседание! Не для того же я мою девочку фотографировал, чтобы так просто убегать!» И не успела я оглянуться, как он уже стоял передо мной без штанов…

Фотографии были готовы через пару дней, отданы посреднице, и я должна была на последние деньги оформить себе загранпаспорт. К счастью, это не составило особого труда: уже через неделю я получила документ.

Автобус в Германию шел из Москвы. У Самсонова было какое-то мероприятие в думе, и он вызвался проводить меня на вокзал. Особой тоски на лице Олега не было, но все же он счел своим долгом намекнуть, что «бросят его на произвол судьбы».

На душе у меня было пусто и холодно…

Ночь перед отправлением я провела у сестры, жившей с семейством на окраине Москвы. Долго не могла уснуть. Колотило от волнения, и я просто не вылезала из туалета. Наверное, это было психосоматическое расстройство.

Наутро я купила «Имодиум» в аптеке и сухари в продуктовом магазине. Это был мой паек на дорогу в неизвестность, в путешествие, которое хоть и приносило столько беспокойств, но обещало перемены. А перемены всегда к лучшему – так я думала тогда.

Глава 3 Живой товар

Автобус шел через Белоруссию с пересадкой в Бресте, на границе. После двух дней и ночей в салоне пахло потом, немытым телом, вонючими, будто никогда не стиранными мужскими носками. К этому примешивался микс из алкоголя, лука, табака и вареных, а скорее, уже тухлых яиц.

Уже к концу первого дня путешествия – еще даже не стемнело – водителям пришлось закрыть туалет, потому что, по их словам, «наши граждане просто не умеют им пользоваться». Уголок задумчивости был забит бумагой, ватой, газетами, а может быть, и тухлыми яйцами.

– Как теперь без параши, а? Хреново! – раздался сиплый голос одного из пьющих с «камчатки».

– А так! Будете ждать остановок, – уверенно ответил водитель.

– Ни х… себе! – автоматом отреагировал все тот же сиплый.

Салон автобуса пестрил разнообразием лиц, манер и сословий. Здесь были и немцы, и казахи, и русские из Сибири. Все они ехали проведать своих на новой Родине. Поначалу все были незнакомы и присматривались к друг другу, волнение и напряжение висело в воздухе. Но потом все улеглось, и публика стала потихоньку расслабляться…