Как я провел лето! - [12]

Кир, не глядя на ребят, но все ещё смотря вслед Санаре, уверенно встал и отряхнулся, стараясь задавить боль в ребрах. Одёрнув пиджак, он в два шага очутился перед заркийцем и с угрозой в голосе спросил:

— Ты что-то хотел?

В воздухе повеяло опасностью.

— Эй, Кир, — встал между друзьями Джулиан, — мы случайно наткнулись на вас.

Он замолчал, ожидая реакции, но тишина висела темной тучей — глаз Кира не было видно в темноте. Джулиан напряжённо выдохнул и, словно добавляя и так всем ясный факт, добавил:

— Ну и у этого идиота вконец атрофировалось чувство такта. Это случается, когда мышечная масса стремится занять каждую клеточку в организме.

Минута.

— Ты что, меня оскорбил сейчас?

Плечи Кира дрогнули и он вместе с Джулианом покатились со смеху.

— Да пошли вы, умники! — взбесился громила. — Если что-то не нравится, подходи не бойся, уходи не плачь.

Но подростки просто не могли собраться, пока челюсти не стало сводить от боли. Гвиник бушевал, грозя наказать обоих, но напряжение спало и растаяло как и не бывало.

— Пора возвращаться, — устало сказал Джулиан.

— Да уж, — фыркнул Гвиник, — а то не всем сегодня перепало.

Кир смерил наглого зарикийца холодным взглядом, но решив не обращать внимание на тупоголовое чудище, развернулся и зашагал обратно по направлению к ярко освещенным окнам, извергающим музыку, шум и веселье.

Он уже успел отгородить своё сознание и изолировать эмоции на несколько часов, ровно до того момента, пока он не останется с собой один на один и ему не придётся разбираться с ураганом чувств, бьющим о стены сверхъестественной выдержки. Он не хотел показывать друзьям слабость — такое поведение не подходило взрослому мужчине, коим Кир себя считал.

Он лишь успел переступить порог залы, отряхнувшись от пыли, в шаге позади шли друзья, когда свет стал ярче, а музыка стихла.

— Дорогие гости, — елейно пропел главный советник Калеян, — мне чрезвычайно жаль прерывать праздник, но обещаю, это не займёт много времени.

Киру не понравился прищур хитреца и его сложенные на уровне груди руки, словно там прятался какой-то неприятный секрет.

— Как я уже отметил, мы собрались сегодня, чтобы выразить любовь и уважение к нашей дорогой принцессе, — Калеян посмотрел направо.

Там стояла Санара, поддерживаемая незадачливым кузеном под локоть. Она казалась такой слабой и хрупкой, что лишь на долю секунды, но стена Кира потеряла непроницаемый оттенок белого, уступив прозрачным очертаниям девушки за ней. Но Кир был твёрд: он не снимет обороны и не поддастся эмоциям.

— Однако, — пауза показалась Киру неприятно долгой, — это не единственный повод для радости сегодня.

Безусловно, Калеяну удалось приковать всеобщее внимание. В воздухе повис немой вопрос: что это ещё за новость, о которой никто ничего не слышал.

— Спешу обрадовать собравшихся друзей, — сладость голоса советника была в высшей мере отвратительной, если не пошлой, — что мне выпала честь сообщить о предстоящей помолвке нашей принцессы с отпрыском древнейшего рода Мириона, принцем Найстремом Девятым.

Глава 4 Помолвка

Кир не сразу осознал это слово. Помолвка. Он никак не мог взять в толк, как оно связано с Санарой, поднял взгляд на неё… и тут все стало ясно.

Санара, смотревшая на дежурную счастливую улыбку на лице Калеяна, вздрогнула и перевела взгляд на родителей. Киру не было видно их лиц, да и все его внимание было сосредоточено только на одной девушке. Фризиец видел, как она впилась в руку парня, что поддерживал её, и, метнувшись несколько раз взглядом по холодному скопищу людей, уставилась прямо на него.

Столько страха и обречённости он увидел в этих глазах, столько ужаса, сомнений и паники, что было понятно — ещё чуть-чуть и она закричит.

Кир разом смел стену, оберегавшую его изнутри, вынес её единой мыслью, чтобы ничего не стояло между ними, чтобы она не одна была в этой зале, в месте, где для других не происходило ничего, кроме танцев, веселья, дурацких речей, политических союзов. Он хотел вытереть боль с её лица одним прикосновением, стать впереди, чтобы больше никто не мог её видеть, спрятать, укрыть от жизни, которая все решения принимала за неё.

В ту секунду, когда все наконец поняли, что за новость им только что сообщили, и начали аплодировать, на помост вышел молодой парень, лет восемнадцати, в кремово-синим костюме. Кир видел этого аристократа, отличавшегося внушительным ростом, на одном из снимков, виденных в Апдеи, когда пытался разузнать о Мирионе больше. Принц Найстрем — именно так звали долговязого, подошёл к Санаре и, склонившись, словно над ребёнком, протянул ей руку.

Санара смотрела на него широко распахнутыми глазами, как будто не понимая чего от неё хотят.

«Вы позволите, принцесса?» — прочитал по губам Кир.

Ещё секунду девушка никак не реагировала. А потом что-то быстро и прерывисто произнесла. Её взгляд метался, соскальзывая с лица Найстрема, она казалось, пыталась объясниться. Принц переспросил, Санара повторила и разом залилась краской.

Кир не мог понять, что же там происходит, посему решительно двинулся сквозь толпу, ближе к подмосткам, отпихивая недовольных зевак локтем. Кир видел, что хмурившийся советник уже подошёл к паре. Через несколько мгновений Калеян перевёл взгляд на родителей Санары и те, словно поняв, что требуется их присутствие, поднялись на помост.