Как я была принцессой - [24]

А потом он вернулся и привез с собой обручальное кольцо, море романтики и мое будущее.

Кольцо Бахрин торжественно вручил мне в первый же вечер во время обеда при свечах в нашем любимом ресторане «Бистро Циндоса», сказав при этом: «Три бриллианта: я – люблю – тебя». Я молча приняла его и таким образом согласилась стать его женой. Мне даже не пришлось отвечать «да», потому что Бахрин меня ни о чем не спрашивал.

Романтикой Бахрин буквально завалил меня так, словно все время носил в кармане пособие «Как очаровать девушку». Я не испытывала недостатка в интимных ужинах, во время которых мы почти не разговаривали, а только молча смотрели друг на друга, в долгих поездках на автомобиле без определенной цели, тоже молчаливых, потому что из магнитофона всегда неслась громкая музыка, и, конечно, в цветах.

Цветы были моей слабостью, и Бахрин умело ее использовал. Придя домой 14 февраля 1981 года, я обнаружила, что вся входная дверь скрыта под орнаментом из лент и гвоздик. Прихожая была буквально завалена цветами и «валентинками». Пробравшись между ними, я подошла к лестнице и обнаружила, что она вся увита красными розами: к каждому столбику перил было привязано по цветку. Собирая их на ходу, я поднималась по ступенькам, и на верхней площадке у меня в руках был уже огромный букет, который я с трудом смогла обхватить. Распахнув дверь, тоже украшенную розами и надписью «Я люблю тебя», я обнаружила Бахрина, спокойного и совершенно невозмутимого, как будто не было ничего особенного в том, что он притащил в дом содержимое целого цветочного магазина. Когда, еще не придя в себя от изумления, я попыталась выразить свой восторг и благодарность, он слегка улыбнулся и сказал: «А что тут такого? Ведь ты – моя будущая жена». В ответ я могла только поцеловать его.

По мере того как развивался наш роман, я теряла связь все с большим числом своих прежних друзей. Центром моей новой жизни стала вновь обретенная любовь, и я почти не замечала, что круг наших приятелей теперь состоит только из родственников Бахрина и его товарищей по университету, да и тех можно пересчитать на пальцах одной руки.

Потом пришел март, и мы не думали уже ни о чем, кроме приближающихся выпускных экзаменов Бахрина. Все произошло в воскресенье восьмого марта. Мы пообедали и смотрели телевизор в кабинете, когда Бахрин вдруг повернулся ко мне и объявил: «Знаешь, на следующей неделе состоится коронация дяди и утверждение Мизана наследником престола и мне придется присутствовать. – А потом быстро добавил: – Думаю, нам лучше поехать в Тренгану вдвоем и там пожениться».

В тот момент я сидела на ковре и так застыла там, не в силах сказать ни слова. От сотни вопросов и лихорадочных мыслей у меня закружилась голова. Раньше мы никогда не обсуждали с Бахрином дату свадьбы. Я полагала, что мы поговорим об этом позже, когда он закончит университет. Мне нравилось просто быть его невестой, и, поскольку я принимала таблетки, мы могли не опасаться нежелательной беременности.

– Но мне ведь только семнадцать лет, – пробормотала я наконец.

– Так что же, значит, ты собиралась только поразвлечься со мной? – зло спросил Бахрин. – Неужели ты думаешь, что я любую ввел бы в свой дом и познакомил с матерью? У меня с самого первого дня были серьезные намерения. Я сразу понял, что хочу жениться на тебе и что ты будешь мне хорошей женой. Почему ты сейчас начинаешь вилять?

– Но ведь это уже через семь дней… – бормотала я, пытаясь выиграть время. – И я не могу выйти за тебя замуж: я несовершеннолетняя. И у меня даже нет свадебного платья, – добавила я, что было довольно глупо.

Этот лепет, казалось, еще больше разозлил Бахрина.

– Ты не забыла, что я член королевской семьи? Ты понимаешь, что это значит? Я могу все устроить. Все будет совершенно законно. Мне надо всего лишь один раз позвонить в Малайзию. Я – единственный человек, который предложил тебе достойное место в жизни, – продолжал он. – Здесь, в Австралии, тебе нет места. Ты чужая тут, ты выглядишь не так, как они… Впервые в жизни у тебя появилась возможность стать частью настоящей семьи, а ты в ответ только бормочешь какую-то чушь! – уже кричал на меня Бахрин. – Когда ты выйдешь за меня замуж, станет не важно, кем или чем ты была раньше. Ни один человек в Малайзии не осмелится подумать плохо о члене королевской семьи. Здесь ты всего лишь азиатская полукровка. Ты сама рассказывала, как австралийские дети издевались над тобой в школе. В Тренгану ничего подобного никогда не случится. Впервые в жизни у тебя будет настоящая семья. Я предлагаю тебе самую надежную в мире защиту, а в ответ слышу только придирки и капризы!

Я никогда не видела Бахрина таким сердитым и очень испугалась. Возможно, он прав. Возможно, мое место и правда не в Австралии. Возможно, именно в Малайзии я обрету свою истинную родину и обеспечу будущее своим детям. Я совсем не хочу, чтобы они, как и я, чувствовали себя чужими в своей собственной стране.

Я плакала и пыталась объяснить Бахрину все, что пугало и мучило меня, но он не желал ничего слушать. Он продолжал выкрикивать обвинения, разрушая всю хрупкую броню из уверенности в себе, которую я с таким трудом создавала, безжалостно обнажая все мои слабые места, воскрешая все страхи.