Как вырастить компанию на миллиард. Прописные истины венчурного бизнеса - [9]
Еще один фонд, которому нас представил фандрайзер, – «Самые богатые сыновья и Ко» – предложил провести повторные эксперименты. Их, де, подвели недавно недобросовестные ученые, так они теперь всем не доверяют. Делать повторную работу из-за каких-то нерадивых коллег? Об этом можно было бы подумать, если бы оборудование, на котором мы работали, находилось у нас в собственности. Но это было оборудование, принадлежащее институту, в котором мы заказывали эксперименты. И сейчас оно было задействовано уже в других лабораториях на других долгосрочных контрактах. Плюс в институте произошла реорганизация, половина лаборантов уволилась, свободных сотрудников для проведения повторных экспериментов не было.
Параллельно с фандрайзером, наш юрист нашел точки соприкосновения с «летним» фондом и переговоры возобновились. Ошибки в условиях были списаны на аналитика, готовившего черновик инвестиционного соглашения. Стороны снова были готовы к сотрудничеству.
Чтобы стимулировать принятие решений фондами, мы объявили, что в начале декабря едем в Танзанию на испытания фотоэлементов из нашего кремния. В результате перед поездкой у нас на руках материализовались инвестиционные предложения от трех фондов.
Какой из них выбрать? Снова возник вопрос из прошлого. Кроме финансовых условий, у каждого фонда были свои специфические требования:
«Летний» фонд требовал страховку ключевых сотрудников на сумму инвестиций. Против этого пункта активно протестовал главный инженер. По его словам, он утром как-то проснулся в холодном поту от жуткого сна. Проект не удался, и его решили убить, чтобы вернуть затраченные средства. Теперь этот сон его преследует, а жена сказала, что пусть он будет бедный, но живой. Посему он против. А решения у нас принимаются единогласно.
Фонд «Самые богатые сыновья и Ко» инвестировал в прожектеров. Посему теперь дует даже на молоко. Что для нас означает повторение экспериментов, или, другими словами, доказать, что мы не верблюды. Такая постановка вопроса изначально ставит нас в неравные условия, посему общее мнение команды было негативным.
Олигарх с РОСНАНО предлагал самые интересные для нас условия, но нужно было найти нано в нашем кремнии.
Есть над чем подумать. Выбор решили сделать по возвращении из Танзании.
Пока мы воевали с инвесторами, РОСПАТЕНТ открыл второй фронт: пришли результаты экспертизы по существу. Из анализа патентов американцев, японцев и немцев явствовало – в патенте отказать.
Письмо потерялось по дороге и когда оно к нам пришло, времени на ответ оставалось всего 2 недели. Я к патентному поверенному. Как так? Мы же проводили предварительный поиск?
– Всяко бывает, процесс изобретений и технический прогресс непрерывны.
– И что теперь делать?
– Нужно обосновывать отличие. Нужно корректировать формулу.
– Так делай.
– Нет, мое дело оформить, а ваше дело сказать, что оформлять. Это работа ученых – технологию дорабатывать. Они же изобретатели.
Собрали совет технологов.
– Да-а, – зачесали бороды мужики. – Только уран нам поможет.
– Уран? – И Андрей Павлович рассказал нам историю про то, как был придуман неодим-железо-бор[8]. Русские и японцы шли ноздря в ноздрю. Эксперименты, разработки, тесты. Но японцы как-то хитро умудрились запатентовать сплав первыми. Причем перекрыли все. Не пролезть. Не просочиться. А уж обойти – куда там!
А не добавить ли нам в сплав немножечко урана? А зачем он там, повис в воздухе вопрос. И, правда, зачем неодим-железо-бору уран? Японцы так и не смогли найти ответ. А русские включили его в формулу и получили патент.
Стали искать «уран» для нашего кремния. Решили, что это может быть тлеющий разряд. Но когда взялись корректировать заявку, выяснилось, что работать мы можем только с уже заявленными веществами в заявленных условиях. Плазмы и тлеющего разряда там не было.
Тем временем, до даты ответа РОСПАТЕНТу оставалось 2 дня.
– Андрей Павлович, вы же столько рассказывали, как сами патенты писали и экспертов ломали. Скажите что делать? Александр Юрьевич, у вас же более 20 изобретений. Напрягитесь, подумайте!
Ответом – глухое молчание. Когда ученые разошлись, я остался с заявкой один на один. Один на один с результатом 16 месяцев работы. Один на один с перечеркнутыми инвестициями. Один на один со своими разбитыми надеждами.
Но как говорится, коли хочешь быть королем, надо что-то делать. Пришлось изучить химию. Изучить патентные правила. Найти отличия. И объяснить, что нужно сделать патентному поверенному.
19 декабря 2008 года РОСПАТЕНТ вынес решение выдать патент на технологию «Способ получения кремния».
Патенты патентами, а пора бы ответить фондам. Но пока мы катались по Африке, нашего менеджера в «летнем» фонде сократили, равно как и наши договоренности. От повторения экспериментов для богатых сыновей мы сами решили отказаться. А нано в кремнии для РОСНАНО найдено не было. Ведь нельзя же считать наносоставляющей все процессы тонкой химии.
А олигарх? Олигарх решил, что благодаря кризису через несколько месяцев он сможет купить уже существующие предприятия за бесценок. Посему ему не до нас.
