Как возникла Библия - [9]

Моисей идеально подходил на роль автора Пятикнижия. Благодаря полученному воспитанию он был образованнейшим человеком своего времени (ср. Деян. 7, 22) и располагал (в отличие от предполагаемых более поздних авторов из Палестины) точными сведениями о климате и географии Египта и пустыни Синай (Пятикнижие говорит тут сама за себя). Кроме того, Моисею была известна история отцов еврейского народа. Будучи политическим и духовным предводителем двенадцати колен Израиля, он был человеком, очень подходящим для написания этих книг. Времени в течение сорокалетнего скитания народа по пустыне у него также было предостаточно.

И более поздние книги Библии подтверждают авторство Моисея: см., например, Ис. Нав. 8, 31-34; 23, 6; 3 Цар. 2, 3; 2 Пар. 25, 4; 35, 12; Неем. 8, 1; Map. 12, 19. И апостолы (напр. Рим. 10, 5), и сам Иисус (см. прежде всего Иоан. 5, 45-47) однозначно приписывали книги закона Моисею. Раннехристианская и еврейская традиции (см. апокрифические книги, Талмуд и историков Филона и Иосифа Флавия) также свидетельствуют об этом. Авторство Моисея указывается в трудах многих отцов Церкви и в старых канонических списках.

Утверждения известных модернистских теологов, что Пятикнижие написано почти на тысячу лет позже, противоречит, в частности, интересному открытию, что литературная структура книги Второзаконие и формы его наставлений характерны для второго тысячелетия (2000-1000 лет) до н.э., но не для первого. Это, кроме прочего, выявлено и из сравнения Пятикнижия с информацией хеттских архивов. Общий стиль и употребляемые географические названия книг Пятикнижия соответствуют временам Моисея. В описании странствий израильского народа по пустыне мы находим множество мелких деталей, имевших для евреев огромное значение (например, порядок формирования колонн, тип и способ разбивки лагеря; Чис. 1-4 и 10). Кто, читая такие точные описания, мог бы допустить мысль, что автор смог записать их, живя на 800 лет позже происходивших событий? И разнообразные, типично египетские влияния, идет ли здесь речь о географии (Чис. 13, 23) или об оборотах речи, практически невозможно объяснить, не допустив, что автор Пятикнижия жил во втором тысячелетии до н.э. и обладал обширными познаниями о Египте. Упоминание очень древних обычаев (как заключение завета в Быт. 15) и наличие в известных еврейских словах древнего правописания также указывают на глубокую древность этих книг.

Различные подходы

Возможно, многие спросят, почему же так важно, написано ли Пятикнижие на тысячу лет позже или раньше и не все ли равно, кто его автор: Моисей или какой-нибудь другой набожный израильтянин. Сам по себе этот вопрос на ценность Пятикнижия не влияет. Но все же мы имеем здесь дело с фундаментальной проблемой. Если сама Библия так ревностно защищает авторство Моисея, то встает вопрос, почему же многие сегодняшние теологи считают этот факт лишь христианской легендой. Согласно их мнению, эти книги были написаны много столетий спустя как обобщение накапливавшихся (зачастую противоречивых) устных преданий, имеющих религиозное, но не историческое значение.

Мы вынуждены привести в нашей книге эту теорию, потому что она играет большую роль в современной теологии. Позже мы остановимся на ней еще подробнее, а сейчас для нас достаточно подчеркнуть, что мы отвергаем эту теорию как основывающуюся не на экзегетических и контекстуальных аргументах, а в гораздо большей степени на разновидности философско-рационалистического мышления эпохи Просвещения (18-е столетие). Это рационалистическое мышление оказало огромное влияние на всю современную культуру, включая и теологию. Оно проявлялось двойственным образом: во-первых, с порога отвергалось все сверхъестественное. Утверждения о вдохновении Духом Божьим, прямом общении Бога с людьми и библейских чудесах были, таким образом, отнесены в разряд мифов. Человечеству пытались внушить, что чудеса «ненаучны». Позже мы, однако, будем иметь возможность убедиться, что это представление ошибочно.

Вторым проявлением «просвещенного» мышления в теологии была эволюционная теория, представившая в новом свете не только происхождение мира и человечества, но и развитие религии. С этого времени религия и история древнего Израиля все больше понимались эволюционно; теологи делали это, предполагая, что воздают тем самым должное новому развитию естественных наук. После стихийного распространения эволюционной теории они, не будучи биологами, не смогли точно разделить философию и науку, выводы и факты. После появления на свет неоортодоксизма (реакции на образовавшееся в 19-м столетии течение модернизма), многие теологи продолжали уверять широкие массы в том, что новое научное мировоззрение побудит «современного» человека отказаться от своего традиционного понимания авторства и содержания книги Бытия.

Итак, довольно об этом. Вместе с тысячами естествоиспытателей и теологов всего мира мы категорически выступаем против этого антисупранатурализма (отказа от признания всего сверхприродного) и эволюционной теории: у нас нет никаких причин для отказа от традиционного, библейского подхода к Бытию и другим книгам Моисея! Кроме того, мы знаем, что археология поддерживает нашу точку зрения. Как уже было сказано, сегодня мы имеем бесчисленные археологические свидетельства в пользу большой древности Пятикнижия. Так, например, археология предоставила нам информацию о литературной структуре Пятикнижия и пролила свет на исторический и культурный фон эпохи, описанной в книге Бытия. Благодаря археологии мы знаем, что истории о библейских патриархах — вовсе не легенды. Она же позволила подтвердить глубокую древность Пятикнижия сравнительным анализом найденных кодексов и законоположений других народов этой эпохи.