Как Виктор Суворов сочинял историю - [24]
И еще пару слов о наших потерях. К сожалению, точных данных об убитых в боях с РККА польских солдатах нет в доступных сейчас документах. Скорее всего, вести подобную статистику было чрезвычайно сложно. Но о характере боев можно судить по структуре наших потерь. Например, «через лазареты 3-й армии Белорусского фронта в ходе кампании прошло 3936 человек, из которых только 404 человека были собственно ранеными. Кстати, на примере той же 3-й армии легко представить себе размеры боевых потерь: из 57 человек убитых[131] только 27 были потеряны в бою, остальные 30 распределялись следующим образом: 4 покончили жизнь самоубийством, 9 человек были убиты в результате неосторожного обращения с оружием, 3 человека застрелены своими в результате паники, 8 человек раздавлены машинами, 3 человека умерли от угара, 3 человека отравились спиртом».[132] Какие кровопролитные, однако, бои…
Весьма странно, что господин Суворов по неизвестным причинам не рвется подтвердить примерами зверств деятельность доблестного вермахта на территории Польши, но ставшая уже привычной теплая любовь главного правдоруба русской эмиграции ко всему, что западнее реки Буг, не дает нам повода усомниться в его полной и безмятежной искренности. А нам с вами остается походя, между делом, заметить для себя, что в Польше, где был самый жесткий немецкий оккупационный режим в Европе (кроме СССР), за годы войны было истреблено около пяти миллионов человек гражданского населения. Но при этом ее растерзали и утопили в крови именно мы.
Кстати, маленькая деталь — СССР вступил в войну 17 сентября, после целого ряда возмущенных немецких нот от 3, 5, 8 и 12 сентября, в которых немецкая сторона шумно вопрошала, почему СССР не начинает боевые действия согласно секретным протоколам. Чего же ждал товарищ Сталин? Красной Армии замесить «панские банды» ничего не стоит, тем более, что счеты в ними давние, аж с 1920 года. С Гитлером у нас документ о нашей полюбовной интрижке, который вроде бы по логике нужно блюсти. А товарищ Сталин ждал господ союзников Польши, которые 3 сентября вроде бы Германии войну объявили и даже наступление повели. Повели, да что-то притормозили. Вот Французский премьер Даладье гордо возвещает нации об успехах:
«Мы уже двадцать дней ведем войну. Несколько дней назад я посетил наш фронт. Я проехал по позициям, завоеванным нашей армией на германской территории, на несколько километров вглубь. Я могу отдать себе отчет в достоинствах нашего командования, которое сумело избежать ненужных наступлений… Мы не боимся, подобно нашим врагам, продолжительной войны».[133]
Вот! Вот речь не голубя, но ястреба! Каков герой! Завоевал «несколько километров вглубь» и теперь, «сумев избежать ненужных наступлений», он героически нисколько не боится продолжения такой тяжкой, изнурительной войны «на полысение». Трепещи, агрессор! Они не боятся грозно стоять в самой «глуби» рейхс-прихожей, сурово вращать глазами и трепать языком в направлении врага. Они совершенно не боятся стоять вдоль границ и ничего не делать. Их этим не запугать. Не на таких напали.
Уж теперь-то Польша спасена! Кстати, а где Польша? Что? Где — где? Ах, вот где… Что ж, их совесть чиста, как у младенца. Еще 12 сентября в Абвиле они справились у германского командования, скоро ли Польша отдаст концы.[134] Сказали, что скоро. И они честно высидели, а кое-где даже выстояли весь положенный срок. И даже больше. Им совсем не трудно. Сказали обращаться еще. Никому не откажут. Охранное предприятие «Чемберлен&Даладье». 12% успеха, если повезет, гарантировано.
Теперь товарищ Сталин понял, что таким способом союзники могут воевать с переменным успехом даже с Сатаной. Он, пожав плечами, включает «план Б»: «Герр Гитлер, я всегда знал, что с Польшей у вас получится» (об этом и так все знали — по тому же Мюнхену, но вдруг?).
«Советские границы, — продолжает ковыряться в чуждой ему материи профессиональный беглец, — были действительно отодвинуты на 200–300 километров, но при этом Германия продвинулась на 300–400 километров на восток. От этого безопасность Советского Союза не повысилась, а наоборот, понизилась» (с. 38<37>).
Ну да. Можно подумать, что если бы мы стояли вдоль границ Польши, а Германия, двигаясь себе до упора, прошла бы не «300–400», а 500–700 километров, то наша безопасность была бы много выше. А если бы немцы дошли до Урала, то, надо думать, безопасность СССР вообще взлетела до небес. Выше Вавилонской башни.
Значит, «от этого, безопасность Советского Союза… — все-таки, — … понизилась»? Вот как? Что ж, тогда ознакомимся с нижеследующей цитатой:
«Осенью 1939 года Советскому Союзу крупно повезло: по пакту Молотова-Риббентропа были присоединены новые территории глубиной 200–300 километров. Ранее созданная полоса обеспечения стала гораздо глубже. Новые территории самой природой были созданы именно для оборудования тут такой полосы: леса, холмы, болота, полноводные реки с топкими берегами, а на Западной Украине — бурные горные реки с крутыми берегами» (с. 76<75>).
