Как верили в себя... - [9]

— С чужих слов выводы не делаю. Это уже привычка, которая вторая натура, — упрямо сказал я.

— А вот это, Миха, слова не мальчика, а мужа. Полностью одобряю.

Помолчали, думая каждый о своем.

— Миха, расскажи, что здесь произошло с Димоном. Его что-то очень тревожит.

— Я это тоже заметил. Он работал в Гохране и как оказалось это очень серьезное заведение, по уровню секретности и наш Центр отдыхает. А ведь мы совсем не последние в этом деле. Даже в их общагу, посторонних не пускают.

— Это я знаю, Костян рассказывал про те драконовские порядки. И то, что Димка про свою работу в Гохране ничего не рассказывает.

— Вот именно. Сто процентов — он на серьезной подписке. Мы с ним в Москве исходили все музеи, выставки, вернисажи… и отдыхали, таким образом, от повседневной суматохи непривычного нам ритма жизни. Все-таки Москва — для москвичей.

— Это неоспоримый факт, — согласился Колян, — я здесь меньший псих из них всех.

Вполне серьезно добавил он.

— Я тогда работал на износ и он, видимо, тоже. — Продолжил я. — И каждый был погружен в свои заботы. Когда я стал работать в Зеленограде, он часто приезжал ко меня на все выходные. Бродил один по природе, по городу — ему здесь нравилось. У меня есть знакомый, который работает с искусственными кристаллами, так он был поражен сколь много Димон о знает о минералах.

— Ты знаешь, я тоже это заметил, — подтвердил Николай.

— А когда он принес, Димке, отбраковку монокристаллов. Хлам для переплава, так он говорил. То Димон, погладил их руками…

— Он и булыжники гладит, — заржал Колян.

— … сказал, что они неживые и потерял к ним интерес.

И здесь мы задумались, над природой знаний нашего необычного друга. А затем, хлебнули еще по стопарику коньяка. За него. Похорошело и я поставил бобину с любимыми композициями.

— Ты все такой же меломан? — Усмехнулся друг.

— Люблю это дело, послушать, расслабиться…. Настраивает. — Ответил я.

— Вот эта техника, бытовуха, у них на высоте. Твои коллеги хотят бабки получать сравнимые с загранкой, а как сделать что-то приличное для народа — так им слабо. — Съехидничал мореман.

— Здесь много всяких причин, не зависящих от нас, — я вступился за корпоративную честь.

— Ну конечно, плохому танцору яйца мешают, это мы проходили, — ответил… Псих.

Коля притащил из прихожей свой здоровенный красивый чемодан, думаю только благодаря ему мы взяли левое такси и достал из него красивую коробку.

— Бери, вскрывай сам, правда таможня с упаковкой уже повеселилась, но я ее восстановил.

Это была фантастика… Портативный кассетный магнитофон National Panasonic RQ-512S 1972 года выпуска.

— Это тебе подарок от нас, за защиту диссертации. Твои успехи — наши успехи. Владей. И вот тебе блок фирменных кассет, учти — половина с песнями, наш радист писал. Оцени, писал с пластов, тоже меломан пробитый насквозь.

На кассетах были аккуратные печатные вкладки с названиями песен на языке оригинала: Битлз, Ролинг Стоунс, Том Джонс, Луис Армстронг, Элвис Пресли, Манкис, Дорс, Диана Росс…

— Ты знаешь сколько это стоит, — вот все, что я мог произнести.

— Я то знаю, а ты вряд-ли. В Рейкьявике аппарат продали за 130 долларов и еще сунул кое-кому… уже у нас. В Исландию забросили приличные товары, перед матчем Спасский — Фишер. Повезло.

— Колян, мало того, что таких аппаратов в Союзе просто нет. Скорее всего. В комиссионке его более, чем за тыщу поставят.

— Миха, объясни, за чем ты это мне говоришь. Молчишь? Правильно делаешь. Лучше поставь что-нибудь, на свой выбор.

Я включил свою любимую композицию, в последнее время: Род Стюарт, Мегги Мей, она звучала…. прекрасно. Я только забыл, что Псих отлично знает английский.

— У тебя проблемы, — сразу заявил он.

Я наткнулся на его испытующий взгляд и отвел свои глаза. А проблема выглядела великолепно… Брюнетка с грудью 3-го размера имела гармоничную семью, была старше меня на пять лет и ее супруг был моим начальником. Вот такой затянутый узелок, выпытал из меня Псих.

— И чего им гадинам не хватает? — Задумчиво сказал Николай. — Есть муж, есть любовник, есть дочка, в конце концов, есть приличный достаток. Но и этого мало — им трагедии нужны. Блеск и нищета куртизанок, серия надцатая. Объясни, почему ты ее просто не пошлешь?

— Она ведь беременна от меня…

— Это она так тебе сказала, голова два уха. Я поставлю свою душу против купюры 1960 года, что она тебе соврала и выиграю. Вот, поставь эту песню, которую поют мужчины, а не эту слезливую херню, какую поставил ты.

Я впервые услышал композицию «Коричневый сахар» в исполнении Роллинг Стоунз, этот яростный рок совсем не похожий на песни Битллз и еще слова Коляна… Одним словом я положил… или отложил свои переживания на потом.

А Псих на этом не успокоился, он продолжил курс молодого бойца и мы погрязли в пучине пьянства и разврата. Причем пьянства умеренного, так как Колян заявил, что он за здоровый образ сексуальной жизни. Наш друг таксист заработал за эти пять дней, как за месяц рьяной работы. У меня появилось полдюжины веселых и не претендующих на исключительность подружек. Наши отношения были просты и незатейливы — если тебе хорошо, то мне отлично. Как Колян их находил, в этой немалой массе московских женщин без претензий и постоянного друга? Этого я не представляю, но Акела ни разу не промахивался.