Как в сказке - [5]

Подали паэлью. Мигель обратил свое внимание на еду, а Камилла, видимо, решила во что бы то ни стало обратить внимание Мигеля на себя. Ханна повернулась к гостю, сидевшему с другой стороны от нее, и оказалась вовлеченной в бурную дискуссию относительно преимуществ школ-интернатов Австралии в сравнении с подобными учреждениями в других странах. Лишь очередная перемена блюд положила конец пылкому обсуждению.

– Грациелла говорила, что вы, Камилла, тоже имеете отношение к миру моды? – спросила Ханна, пытаясь хоть ненадолго отвлечь внимание француженки от Мигеля.

– Я – модель!

В этих двух словах она вся! – подумала Ханна. Тщеславие, самовлюбленность, возведенные в превосходную степень, – какие еще определения годятся для характеристики женщины, способной говорить о себе с подобной хвастливой миной?

– И в каком доме моделей вы работаете?

Камилла надменно улыбнулась.

– В зависимости от оплаты. Причем размер гонорара устанавливаю я.

– Я присутствовала на последних показах в Париже, – заметила Ханна, подумав про себя, что Камиллу на подиуме не видела – уж такая красотка обязательно запомнилась бы.

– В это время я была в Милане – показы совпадали, – Камилла театральным жестом провела рукой по волосам, впрочем, действительно безукоризненно ухоженной и красивой рукой.

Пожалуй, такая ослепительная и ухоженная красота требует ежедневной многочасовой работы, и уж никак не двадцати минут, которые выделила себе Ханна перед сегодняшним мероприятием!

– Мне кажется, у нас есть общий друг, – как бы нехотя сообщила Камилла.

– Нисколько не сомневаюсь, – согласилась Ханна, поднимая свой бокал и отпивая глоток белого вина.

– Люк Дюбуа. – Имя повисло в воздухе как угроза.

Ханне показалось, что все замолчали, словно бы общий разговор внезапно прекратился… или это только показалось? Она осторожно поставила бокал на стол. Мигель не шелохнулся, но мышцы его напряглись под дорогостоящим произведением портновского искусства.

– Люк не принадлежит к числу моих друзей, – как можно спокойнее возразила она. – Он потерял право претендовать на это три года назад.

Француженка изогнула брови, показывая очевидное недоверие.

– Он просил меня передать вам свой поклон.

– Простите, мне трудно в это поверить, – ровным голосом отмела ее подковырки Ханна. – Не могу сказать, что мы сохранили хорошие отношения.

– Правда? С трудом верится. Он рассказывал о вас… – Камилла намеренно сделала паузу, расширила глаза, словно собиралась поведать страшную тайну, и наконец нашла нужные слова, – очень образно и живописно.

Становилось все яснее – атака была запланирована заранее. Ханна разозлилась, что Камилла выбрала для своих целей подобное время и место. К чему это публичное выступление?

– Люк относится к категории мужчин, которые рыщут в поисках дамы, заранее согласной оплачивать все их счета. – Хана помедлила, затем надела маску холодности, хотя внутри у нее все кипело от гнева. – Я рассталась с ним, как только обнаружила эту его особенность присасываться и до последнего тянуть из своей жертвы соки. – Она подняла плечи, с отвращением передернула ими. – В свое время газетчики немало пошумели, обсасывая подробности. – Ханна усмехнулась, поражаясь своему спокойному цинизму. – Австралийская наследница и французский фотограф. Можете покопаться в архиве любой газеты.

– Мне жаль, – пролепетала Камилла в притворном раскаянии. – Я и понятия не имела, что все так гнусно – в вашем изложении, конечно.

Как же, не имела, зло подумала Ханна. Похоже, больше всего тебя расстраивает, что искусственно созданная неприятная ситуация завершилась не столь мощным скандалом, на который ты рассчитывала.

Мигель накрыл руку Ханны своей, потом наклонился поближе и коснулся губами виска жены.

– Браво!

Его движение разрядило обстановку, и через минуту все вновь увлеченно обратились к прерванным разговорам.

Подали десерт. Потягивая отличное марочное вино, Ханна обменивалась ничего не значащими фразами с окружающими, всем своим видом показывая, что ей интересно и весело. Труднее всего было игнорировать частые выпады Камиллы, отпускающей французские фразочки сомнительного содержания. К чести Мигеля, он не поощрял оказываемое ему внимание. Но, все больше наблюдая почти неприличное поведение соседки, пустившей в ход весь арсенал кокетства, Ханна чувствовала, что ее терпения хватит не надолго.

Кофе пригласили пить в гостиную, и Ханна не знала, плакать или смеяться, когда Камилла присоединилась к ним, не понимая, очевидно, что навязчивость не относится к арсеналу кокетства.

Удивляться нечему, подумала Ханна, учитывая, что единственный интерес, обнаружившийся пока у Камиллы, заключался в покорении Мигеля.

– Надолго вы у нас? – спросила Ханна, от души надеясь, что визит не затянется.

Француженка снова выразительно развела руками. Видимо, языку жестов она придает особое внимание.

– У меня нет определенных планов. Пока на несколько недель, а там видно будет.

– Уверен, Грациелла уже составила подробный перечень мероприятий для вашего развлечения, – заметил Мигель, получив в ответ обворожительную улыбку.

– Хочется верить, что вы тоже включены в эти… – она сделала паузу, усиливая впечатление, – мероприятия.