Как украсть короля? История Уоллис Симпсон - [58]
Спустя несколько дней с помощью манипуляции и шантажа Эдуард вернул Уоллис в Великобританию, она приехала в сопровождении старых друзей Роджерсов. В то время король находился по делам в Шотландии, и ей пришлось сразу же отправиться к нему.
23 сентября в Абердине[100] Эдуард встретил Уоллис на вокзале, проехав при этом около шестидесяти миль, – настолько сильно он хотел увидеть и обнять возлюбленную. При этом он пренебрег королевскими обязанностями. Дело в том, что тогда же он должен был присутствовать на церемонии открытия нового госпиталя в Абердине. Но, сославшись на траур по отцу, он пропустил мероприятие, перепоручив дело брату Альберту и его жене, которые, так же как и он, носили траур по Георгу V. Новость о том, что он променял свой долг на встречу с женщиной с сомнительной репутацией, настолько возмутила жителей Абердина, что позже член парламента и консерватор Генри Чэнон (1897–1958), более известный как Чипс Чэнон, написал в дневнике: “Абердин никогда не простит его”.
Остальные две недели Уоллис и Эдуард провели в шотландской королевской резиденции Балморал[101], построенной в стиле неоготики в 1852 году.
Через три дня после открытия госпиталя в Абердине семья герцога Йоркского прибыла в Балморал. Как и прежде, Уоллис не преминула сделать распоряжения относительно меню ужина и распорядка вечера, что вызвало немалое раздражение со стороны обслуживающего персонала и служащих замка. В конце концов, Балморал был резиденцией королевы Виктории, чью память британцы глубоко чтят по сей день, сохраняя исторические традиции этого места. И вот появилась Уоллис, не имеющая никакого отношения к королевской семье, и самым дерзким образом начала вмешиваться и диктовать свои условия в монаршем гнезде. По сути, ее нахождение там было немыслимым со всех точек зрения.
Когда пришло время встречать семью брата короля, Альберта с детьми и супругой Елизаветой Боуз-Лайон, на пороге вместо монарха появилась Уоллис. Она дружелюбно протянула руку Елизавете в знак приветствия и пригласила их войти. Елизавета холодно отрезала, что пришла на ужин к королю, а не к ней, и проигнорировала руку американки.
Несколькими неделями ранее Уинстон Черчилль предупреждал Уоллис о возможных последствиях ее приезда в Балморал и о том, что многие могут этого не понять, каким бы теплым ни было их отношение к королю. Так и случилось – новость о том, что американка была в святая святых британской монархии, разделила общество на два лагеря: тех, кто относился к этому с пониманием, и тех, кто приходил в неистовую ярость при одном упоминании об Уоллис. Примерно то же можно сказать и о членах королевской семьи. Это был первый дымок грядущего всепоглощающего огня.
Почти сразу после возвращения из Шотландии, 7 октября 1936 года, Уоллис переехала жить в небольшой городок на восточном побережье Англии, Феликсстоу, который находился всего в нескольких милях от Ипсвича, где должно было проходить слушание дела о ее разводе с Эрнестом. Такое местоположение было избрано адвокатом Уоллис Теодором годдардом с целью избежания ненужного привлечения внимания и сплетен. К тому же длинная очередь на разводы в Лондоне не позволила бы Уоллис и Эдуарду уложиться в срок при реализации их планов.
В это время правительство во главе с премьер-министром Стэнли Болдуином начало заметно нервничать, все чаще поднимая вопрос о пребывании Уоллис Симпсон рядом с их королем. На тайных совещаниях обсуждались различные исходы его отношений с ней. В итоге пришли к выводу, что ее развод с мужем только усугубит ситуацию. Не в силах больше сдерживаться, Болдуин попросил Эдуарда о незапланированной аудиенции в самое ближайшее время. Монарх назначил аудиенцию на 20 октября в Форте Бельведер.
В 10:00, точно в назначенное время, автомобиль Болдуина подъехал к резиденции короля. Встреча проходила в гостиной, увешанной картинами и охотничьими трофеями, обставленной изысканной мебелью из темного дерева с шелковой обивкой. Семидесятилетний премьер-министр явно нервничал и, к большому удивлению Эдуарда, попросил виски с содовой. После того, как слуга принес виски и содовую в разных бутылках, Болдуин лично начал смешивать напиток, спросив, не желает ли его величество выпить с ним стаканчик. Ошарашенный Эдуард заметил, что не имеет привычки пить крепкие напитки до семи часов вечера.
Далее разговор, разумеется, пошел об Уоллис. Премьер-министру потребовалось немало выдержки и такта, чтобы заговорить об этом с королем, не задев его чувств и самолюбия. Болдуин деликатно попытался намекнуть монарху, что было бы лучше для всех, если бы бракоразводный процесс миссис Симпсон был немедленно прекращен, без вынесения официального решения, с тем чтобы оставить все без изменений. Эдуард, не моргнув глазом, возразил, что, как король, он не имеет права вмешиваться в личные дела подданных, особенно когда решаются их личные вопросы. Разговор зашел в тупик, и Болдуин, раскланявшись, оставил Эдуарда VIII погруженным в свои мысли.
