Как сторителлинг сделал нас людьми - [52]
В десятом сезоне боец по кличке Придурок нанес сокрушительное поражение Старьевщику Скотту, серьезно повредив тому глаз. Это рассердило друга Старьевщика, Большого Малыша[330]; он немедленно отправился в зал, чтобы подготовиться к битве с Придурком. Бывший нападающий в Национальной футбольной лиге, Малыш обрушил на Придурка всю силу своих огромных кулаков, при этом хрипло крича: «Давай, бей меня, сукин сын! Ударь меня! Только дай мне повод, и я тебя убью, идиот!» Придурок вытаращился на соперника, а затем сделал небольшой шаг назад, будто надеясь, что этого никто не заметит.
По сценарию «Величайшего бойца» Большой Малыш обычно играл положительную роль, в то время как Придурок был негодяем. Несмотря на свое устрашающее телосложение, Малыш был добр и говорил тихим голосом; у него были приятные манеры хорошо воспитанного южного парня. Придурок же был кем-то вроде отверженного. Другие бойцы считали его лгуном и издевались над его умом и смелостью. Однако оба этих участника были – если обратиться к терминологии Эдварда Форстера, – «многомерными», а не «плоскими». Когда Придурок в одиночестве давал интервью на камеру, он выглядел самым рассудительным участником шоу. Он явно осознавал, что его задача крайне опасна и каждый раз, когда он будет входить в клетку, большие и страшные парни будут делать все возможное, чтобы избить его и заставить потерять сознание.
У Большого Малыша, вежливого гиганта из киноиндустрии, была своя темная сторона. Он постоянно метался между двумя состояниями: благодушным спокойствием и бурным гневом. Его тренер, Куинтон Джексон, говорил, что Малыш «самый приятный парень на свете… который вас убьет».
«Величайший боец» основывается на рассказе о том, как самые обычные люди – не актеры – взаимодействуют в чрезвычайно конфликтных ситуациях. Это шоу не очень похоже на полную постановку, но его навряд ли можно назвать и документальным. В нем есть все, что так привлекает нас в любых историях: конфликт, классические линии персонажей и интересный сюжет. Однако есть и кое-что еще. В таких программах присутствует ощущение чрезвычайной реальности. В то время как большинству художественных произведений приходится бороться за это ощущение, реалити-шоу в этом не нуждаются. Игра Роберта Де Ниро, исполнившего полубезумного боксера в «Бешеном быке», может быть названа одной из лучших ролей в истории кино. Но это все еще роль, то есть неискренность. Изображающий безумную ярость Де Ниро все еще не так страшен, как теряющий над собой контроль Большой Малыш.
На другом полюсе находится «Суперняня», транслируемая на телеканале ABC. Каждый эпизод начинается с того, что отважная британская няня (Джо Фрост) прибывает в чей-нибудь дом, где мы видим совершенно вымотавшихся родителей и одного или нескольких маленьких монстров. Один или два дня няня наблюдает за тем, насколько дети отбились от рук, покачивая головой и закатывая глаза на камеру, а затем начинает действовать. Прежняя неразбериха превращается в полный порядок – в итоге мы видим вычищенный дом, мудрых и любящих родителей и почтительных, воспитанных детей. Няня садится в свой старомодный английский автомобиль, а семья остается жить долго и счастливо.
Что за чудо! Мало что может потягаться с «Суперняней» в отношении того, как ловко она облекает выдумку в «реальную» оболочку. Подобные шоу гораздо менее правдивы, чем среднестатистическая художественная книга или фильм. Хорошее произведение хотя бы правдоподобно, а «Суперняня» далека от правдоподобия.
«Величайший боец» и «Суперняня» доказывают, что реалити-шоу – это не документалистика. Это просто новый тип искусства, в процессе создания которого редакторы выдумывают даже больше, чем сами авторы.
Те, кто зарабатывает на историях и сюжетах, без сомнения, испытывают большое напряжение. Издательский, теле- и кинобизнес в данный момент переживают болезненные изменения; однако сама суть истории не меняется. Повествование прошло долгий путь от устных рассказов, глиняных табличек и манускриптов до печатных книг, фильмов, телевидения, электронных книг и мобильных телефонов. Такие трансформации оказывают разрушительное воздействие на ход бизнеса, однако не означают коренных изменений самого текста и его смысла. Художественные произведения всегда были и будут соответствовать следующему рецепту: Персонаж + Затруднительное положение + Попытка из него выйти.
Футурология – это занятие для дураков, но я думаю, что не стоит переживать из-за «выдавливания» историй из нашей жизни. В будущем мы станем свидетелями усиления, если не совершенствования того, что привлекает нас в художественном творчестве. Сила притяжения мира сторителлинга многократно увеличится. Мы окажемся в цифровой Нетландии – и это нам понравится, поскольку, как сказал один геймер, «реальность будущего будет довольно мрачной»[331].
Стоял солнечный осенний день. Итан и его друзья бежали по парку Индиан-Спрингс во Флавилле, Джорджия[332]. Они мчались мимо кемпингов, мимо отдыхающих и охраны и углублялись в чащу леса; они охотились за монстрами, а монстры охотились за ними. «Умри, тупое чудовище!» – кричали они, убивая воображаемых орков.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.
«Священное ремесло» – книга, составленная из текстов, написанных на протяжении 45 лет. Они посвящены великим мыслителям и поэтам XX столетия, таким как Вячеслав Иванов, Михаил Гершензон, Александр Блок, Семен Франк, Николай Бердяев, Яков Голосовкер, Мартин Хайдеггер и др. Они были отмечены разными призваниями и дарами, но встретившись в пространстве книги, они по воле автора сроднились между собой. Их родство – в секрете дарения себя в мысли, явно или неявно живущей в притяжении Бога. Философские портреты – не сумма литературоведческих экскурсов, но поиск богословия культуры в лицах.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.