Как стать волшебником - [35]

Повара и поварята выставляли готовые блюда на столы, а главный мастер, бережно держа Хрустальный Язык обеими руками, легонько касался им каждого кушанья. Освященное таким образом блюдо тут же уносилось наверх, а его место занимало следующее. Ритуал был в самом разгаре, все присутствующие в полном молчании сноровисто занимались каждый своим делом. Почему в полном молчании? Потому, говорил, бывало, главный мастер, что языком можно или пробовать, или трепать, но никак не все вместе.

Поэтому Янеш, как ни крутил Ухо, не слышал ни одного слова. Он, правда, не знал, что сидит на дне кухонного колодца. А наверху Неосязаемый, а за ним и запыхавшиеся пушистые уже вошли в замковую кухню.

Повара и поварята пытались остановить его, но чем остановить тень? Он легко ускользал, а стоило кому-то встретиться с ним глазами, как мысли начинали путаться, и человек останавливался, забыв, о том, что хотел сделать. И таких становилось все больше и больше. Они неловко топтались, трясли головами, стараясь стряхнуть морок.

И вот Неосязаемый остался с главным мастером один на один. Смекнувший, что к чему, мастер не поднимая глаз, продолжал обеими руками сжимать Хрустальный Язык.

Неосязаемый приблизился почти вплотную к мастеру и протягивая руку, прошипел:

— Дай сюда.

— Не давай, — сказал мастеру Торстур, — забрать силой он не может, не отдавай.

Неосязаемый затрясся от ярости, но кот был прав: отобрать силой Хрусталь он не мог, иначе Язык потеряет свою силу и превратится в простую безделушку.

Тогда Неосязаемый обратил свое внимание на зачарованных. Он усилил свое влияние и бывшие повара и поварята, а теперь послушные орудия в его руках, двинулись к мастеру — повару. Он пятился, не в силах оторвать взгляда от их тяжелых, механических движений. Было видно, что Неосязаемому с трудом удавалось контролировать сразу такое количество жертв. Кто-то запинался и падал, но продолжал движение вперед ползком. И эти ползущие еще больше усиливали общую картину кошмара. Они двигались, и глаза их были пусты.

Мастер пятился, пока не уперся в каменную кладку колодца. Дальше отступать было некуда. И силы начали покидать этого крепкого человека, а замороченные уже тянули к нему свои руки. Торстур и Мусьма отступали вместе с мастером. И тут, видя, что дело туго, Торстур шепнул:

— Бросай Хрусталь в колодец, потом достанем.

Но воля мастера уже была сломлена. Тогда Торстур, взглянув на Мусьму, с яростным мявом вцепился когтями мастеру в ногу. От неожиданности тот выпустил Язык, который неминуемо бы разбился, если бы не шустрая кошка. Она ловко перехватило его лапами и кинула Торстуру, который уже стоял на приступке колодца. Он поймал Язык и тут же бросил его в воду.

— Не удержал, — сказал он со смехом Неосязаемому, — прямо из лап вырвалась, такая скользкая вещица!

Неосязаемый зашипел от злости, а Торстур смотрел на него с победным видом.

Не надо, ах, не надо радоваться раньше времени! Крепок еще побежденный враг. Крепок, зол и хитер. И стоило только Торстуру взглянуть на Неосязаемого, как воля его была подавлена, и он сам шагнул в колодец.

Мусьмочка прыгнула следом. Она, как и Торстур, не умела плавать, но бросить его в таком беспомощном состоянии было выше ее сил.

Янеш продолжал сидеть на дне. Он слышал все звуки, что доносились сверху, но не мог понять, что же там происходит, и это его очень беспокоило.

И тут он услышал: «Бросай Хрусталь в колодец!» и через мгновение увидел, как что-то блеснуло, падая вниз, к нему. Янеш быстро вывел вперед манипулятор. Вода слегка замедлила падение того самого «Хрусталя», и Янеш смог аккуратно подхватить предмет железной рукой.

Раздались два сильных всплеска, один за другим, будто в воду бросили камни.

Янеш вскинул глаза. Нет, это были не камни. Это были его друзья, пушистые помощники, которые камнем шли ко дну, пуская пузыри.

Янеш растерялся. Что делать? Бросить этот предмет и хватать… Но кого? Мусьму? Торстура? Ситуация не из легких. Нужно решать и действовать. И это было не легко. Сомневаетесь? Тогда представьте себя на его месте, как бы вы поступили?

Но Янеш думал недолго. Он быстро направлял Язык, хотя и не знал, что это такое, в шлюзовую камеру, и всплывал. Он решил всплывать под Торстуром, чтобы поднять его туда, где можно дышать. Но про Мусьму Янеш тоже не забыл. Выставив манипулятор в сторону, он хотел подцепить и ее. И ему это удалось. Но с Торстуром Янеш явно промахнулся. И запаниковал, но тут же взял себя в руки. Засунув обмякшую, как тряпочка, Мусьму в шлюзовую камеру, он опустился вниз и попытался подцепить манипулятором Торстура. Это было не легко, а время поджимало. Тогда Янеш, не мудрствуя, схватил «железной рукой» его за хвост, поднял над собой и рванул рычаг на всплытие. Скорость была такова, что «кокон» выпрыгнул из воды и, повисев какое-то мгновение в воздухе, гулко шлепнулся обратно.

Теперь можно было посмотреть на Мусьму. Она все еще лежала, не подавая никаких признаков жизни. Янеш поднял обмякшее тельце, прижал к себе, а потом, словно опомнившись, перевернул ее вниз головой и стал трясти. Из кошачьей пасти полилась вода, она чихнула и слабо пошевелилась.