Как Сталин Гитлера под «Монастырь» подвел - [79]

Первую «станцию» открыли в Шанхае. Сначала там работали японские женщины, прибывшие добровольно. Но с увеличением популярности подобных заведений туда начали привозить заключенных из филиппинских и индонезийских лагерей, а также набирать местных женщин. Японские военные власти планировали иметь одну сексуальную рабыню на каждые 30 солдат и офицеров. Японские женщины предназначались главным образом для офицеров, а кореянки и китаянки — солдатам.

Объявления, вывешенные японцами на улицах, обещали «работу для девушек», им предлагалось стать «санитарками особого типа» за приличные деньги. «Работа особого типа» оборачивалась заключением в борделях. И выбраться из этого капкана было уже невозможно.

Идею одобрили в высших японских кругах, и по всей Азии стали появляться «Станции утешения», которые условно делились на три группы. Первая находилась в полном подчинении военных, контроль за ней осуществлялся куда более жесткий, чем за остальными двумя. Еще одна группа контролировалась частными лицами, но, по факту, все так же была в подчинении и личном пользовании у военных. Третья группа, достаточно малочисленная, но также существующая, была более «народной» — ею могли пользоваться как военные, так и обычные японцы, а в некоторых, пусть и очень редких случаях, даже представители других наций.

Рядовой оплачивал входной билет, который стоил 5 иен, для офицеров развлечение обходилось дешевле — за билет просили всего 2 иены. Девушки жили в нечеловеческих условиях — им приходилось обслуживать по 20–30 солдат в день, а после роста популярности борделей это число достигло 50–60 человек в день. Время работы борделей строго регламентировалось, также указывалось максимально возможное время нахождения солдата с девушкой — сначала оно составляло 30 минут, потом было уменьшено до 10–15 минут… С девушками «работали» врачи, которые должны были контролировать их здоровье, но они не отличались ни профессионализмом, ни милосердием. Наоборот, многие доктора сами насиловали своих «подопечных», что поздоровее.

С 1944 года из жительниц Кореи начали формировать «добровольные» трудовые отряды, декларируя, что они будут работать на ткацких фабриках, секретарями в вооруженных силах, медперсоналом. Но обещаниям уже верили немногие, поэтому на «станции утешения» угоняли девушек, встреченных на улицах, захваченных в их собственных домах. Девушек либо просто крали, либо ложью и обещанием достойной работы заманивали в военные бордели. Большинство их обитательниц надеялись на работу швеями, санитарками.

Вербовщики работали неустанно, в процесс привлечения новых работниц вовлекались серьезные деньги — некоторых девушек просто выкупали из их семей, после чего проданные становились собственностью государства, вовлеченного во все этапы вербовки. Насилие, угрозы, обманы и деньги служили действенным оружием в руках японцев, заботливо устраивающих для своих солдат «заслуженный отдых».

В число будущих сексуальных рабынь попадали и маленькие девочки, и подростки. Большинству было 15–17 лет. Забирали всех, даже неместных. Например, угнанной оказалась гражданка Нидерландов, которой пришлось провести годы в борделе до освобождения острова Ява в 1945 году.

Одна из доживших до наших дней «женщин для утешения» вспоминала, что солдаты ворвались в дом к ее семье за рисом. Женщин заталкивали в грузовики, матерей отрывали от младенцев и далее будущих «утешительниц» везли как груз в товарных поездах и на кораблях.

Корейские девушки считались особо ценным «товаром» — они хорошо говорили по-японски, потому что с 1910 года Корея была японской колонией. Кореянки, как и японки, были абсолютно бесправны. К тому же в Японии и подконтрольных ей территориях проституция была легализована и мало чем отличалась от рабства, даже в обычных борделях.

«Станции утешения» обычно размещались в обычных бараках, обнесенных колючей проволокой. В комнатах не было ничего, кроме циновок и раковины. Зачастую это были комнаты на несколько человек. Чтобы забыться и не сойти с ума от ужаса и унижений, многие девушки из «станций утешения» воровали у солдат опий, многие пытались покончить с собой: горстями ели лекарства, вешались на полотенцах и своей одежде.

Через «Станции утешения» прошли тысячи девушек и девочек самых разных возрастов из Китая, Кореи, Тайваня. До конца войны дожили лишь четверть. Да и насилие против женщин не прекратились. Дело в том, что «Станции утешения» не были благотворительными организациями, да и не стремились ими стать, а стоимость услуг в них для японских солдат была слишком высока. Они предпочитали искать развлечение все так же на стороне и экономить, а не тратить деньги на такое же удовольствие в официальных учреждениях.

* * *

Когда на оккупированных территориях уже почти не оставалось девушек, которых можно было вовлечь в проституцию, а ряды обитательниц «Станций утешения» редели, пополняли их перевозкой пленниц из концлагерей.

В одном только Китае функционировало около 280 борделей для японских солдат и офицеров. Такие подсчеты сделали в 1942 году сами японцы.

Самоубийства среди девушек были таким же повседневным событием, каким было обслуживание клиентов. «Батальоны комфорта» вполне можно было бы назвать «батальонами смерти», поскольку из всех похищенных и завлеченных девушек после Второй мировой войны выжила лишь небольшая часть.