Как рыть могилу - [3]

– Почему ты никогда не покупаешь себе перчаток? – рассеянно спросила она, поставила флакон у поленницы и, не ожидая ответа, продолжала: – Поверь, пара перчаток никогда не помешает. Новые грабли уже готовы? Пойдем наверх, ты понесешь одно, я другое. Ах, я и забыла об этом полене.

Она подхватила полено, похожее на булаву, и оба вернулись в зал. Поставили грабли у дверей. Хулия прошла за стойку, взяла металлический поднос, бокал и графин, наполнила графин водой.

– На случай, если она проснется, ведь в этом возрасте спят очень чутко – если не слишком крепко, как дети, – я пойду впереди с подносом. Ты держись за мной, вот с этим.

Она указала на полено, лежащее на столе. Аревало заколебался; Хулия взяла полено и вложила ему в руку.

– Разве я не стою небольшого усилия? – спросила она, улыбаясь, и поцеловала его в щеку.

– Почему бы нам не глотнуть чего-нибудь? – предложил Аревало.

– Мне надо иметь ясную голову, а у тебя для бодрости есть я.

– Давай закончим поскорее, – попросил Аревало.

– Куда торопиться? – ответила Хулия.

Они начали подниматься по лестнице.

– Под тобой ступени не скрипят, – сказал Аревало, – а я иду, как медведь. Отчего я так неуклюж?

– Лучше бы они не скрипели, – заметила Хулия. – Неприятно будет, если она проснется.

– Еще один автомобиль на дороге. Почему сегодня их так много?

– Не больше, чем всегда.

– Только бы проезжали мимо. Кажется, один остановился?

– Нет, уже уехал, – заверила его Хулия.

– А этот шум? – спросил Аревало.

– Гудит в трубе.

Хулия зажгла свет в верхнем коридоре. Они подошли к комнате. Очень осторожно Хулия повернула ручку и приоткрыла дверь. Аревало уперся взглядом в затылок жены, только в затылок жены; потом вдруг отклонил голову и глянул внутрь. В его поле зрения попадала лишь пустая часть комнаты, такая же, как всегда: кретоновые занавески на окне, кусок изножия с украшениями, кресло в прованском стиле. Мягким и уверенным движением Хулия распахнула дверь. Все звуки, такие разнообразные до сих пор, внезапно смолкли. В тишине было что-то неестественное: тикали часы, но казалось, бедная женщина на постели уже не дышит. Может быть, она поджидала их, увидела и затаила дыхание. В кровати, повернувшись к ним спиной, она почему-то представлялась огромной, этакая темная волнистая глыба; выше, в полумраке, угадывались голова и подушка. Вдруг раздался храп. Наверное, боясь, что Аревало разжалобится, Хулия стиснула ему руку и прошептала:

– Давай.

Рауль шагнул в пространство между кроватью и стеной и поднял полено. Потом с силой опустил. У женщины вырвался глухой стон, надрывное коровье мычание. Аревало ударил еще раз.

– Хватит, – приказала Хулия. – Посмотрю, мертва ли она.

Она зажгла настольную лампу. Став на колени, осмотрела рану, прижалась ухом к груди старой дамы. Наконец встала.

– Молодцом, – сказала она.

Положив обе руки на плечи мужа, она взглянула на него в упор, притянула к себе, легко поцеловала. Аревало брезгливо передернуло, но он сдержался.

– Раулито, – одобрительно прошептала Хулия.

Она взяла полено из его руки.

– Гладкое, – заметила она, проводя по коре пальцем в перчатке. – Надо убедиться, не осталось ли щепок в ране.

Положив полено на стол, она вернулась к покойной. Словно размышляя вслух, добавила:

– Все равно рану промоет. Неопределенным жестом она указала на белье, сложенное на стуле, платье, висящее на вешалке.

– Дай все сюда, – сказала она. Одевая мертвую, она безразлично заметила: – Если тебе неприятно, не смотри.

Пошарив в карманах, она извлекла ключи. Потом подхватила труп под мышки и выволокла из постели. Аревало сделал шаг вперед, чтобы помочь.

– Предоставь это мне, – удержала его Хулия. – Не касайся ее. У тебя нет перчаток. Я не слишком верю в эти сказки об отпечатках пальцев, но рисковать ни к чему.

– Ты очень сильная, – сказал Аревало.

– Какая тяжесть, – откликнулась Хулия.

Действительно, из-за возни с трупом нервы у обоих все-таки сдали. Хулия не позволяла ей помогать, и потому спуск по лестнице изобиловал всякими неожиданностями и напоминал пантомиму. Пятки мертвой колотили по лестнице.

– Точно барабан, – сказал Аревало.

– Барабан в цирке перед смертельным номером.

Хулия откинулась на перила, чтобы передохнуть и посмеяться.

– Какая ты хорошенькая, – восхищенно сказал Аревало.

– Будь посерьезнее, – попросила она и закрылась руками. – Только бы нам не помешали.

Звуки возобновились, особенно слышен был гул в трубе.

Оставив труп у лестницы, на полу, они поднялись наверх. Хулия перепробовала несколько ключей и наконец открыла чемодан. Сунула обе руки внутрь и затем показала мужу: в каждой был зажат набитый конверт. Она передала конверты Аревало, а сама подхватила шляпу дамы, чемодан, полено.

– Надо подумать, куда спрятать деньги, – сказала она. – Пускай полежат какое-то время.

Оба спустились в зал. Дурашливым жестом Хулия глубоко надвинула шляпу на голову покойной. Сбежала в подвал, облила полено спиртом, сунула в огонь. Потом вернулась.

– Открой дверь и выгляни наружу, – попросила она.

Аревало подчинился.

– Никого нет, – сказал он шепотом.

Взявшись за руки, они вышли из дома. Стояла прохладная ночь, светила луна, шумело море. Хулия вошла в зал, вынесла чемодан, открыла дверцу машины – огромного старомодного «паккарда», – бросила чемодан внутрь.