Как росли мальчишки - [16]
Красный. петух вспомнил, что он умеет высоко прыгать, и когда чёрный на него наскакивал, он взвивался метра на полтора вверх, и противник раз за разом врезался в стену.
— Балда! — не выдержал опять дед Архип. И упрашивал:
— Опомнись! Ведь дереву лупишь… Стену…
Дядя Лёша вынул из кармана красную руку и снова дёрнул его за воротник. И пригрозил:
— Замри!
А чёрный петух как раз в это время стукнулся о стену головой, наверное, очень сильно. И опрокинулся. Тут уж наш, красный, ему задал. Только чёрные перья летели. К тому же им, петухам, пожалуй, было неизвестно, что лежачего не бьют. Или у них свои правила. Или, когда война, не до правил. Тут уж не жалей…
И чёрный петух, почувствовав неладное, побежал.
Наш петух добрый, но если его рассердили, тогда уж пощады не жди. Спасение только в бегстве. И в смерти. Чёрный петух понял это.
Выскочив за ворота и прошмыгнув между ног у деда Архипа, который хотел вернуть его, он помчался что есть духу той дорогой, по которой лесник принёс его сюда. Ему улюлюкали вслед, свистели. Мы, мальчишки, прыгали на жердях — радовались больше всех, так что наш рыхлый дворовый забор ходил ходуном.
Дед Архип топал ногой и плевался.
— Опозорил, ирод. Чтоб ему сдохнуть!
Зятю же в сердцах присоветовал:
— Голову ему того… Отсеки.
— Ладно тебе, — успокаивал его Портянкин. И, оглядев людей, выдохнул:
— Кто-то должен же быть сильней.
Мать моя, посиневшая от холода, всё ещё стояла на крыльце и лишь скупо улыбалась. Потом, словно спохватившись, взялась за дверную ручку: там, дома, были дела, и надо было ещё поспать перед наступающей сменой. Остальные поселковые расходились нехотя. Лица у многих были просветлённые. Колькина мать вслух рассуждала:
— Бабе ведь много ли надо? Война бы скорей победно кончилась да мужик бы вернулся.
А назавтра ей, Колькиной матери, почтальонка Катя Ларина принесла посмертное письмо от мужа, куда был вложен похоронный исписанный бланк — извещение, как документ, предоставляющий осиротевшим детям пенсию.
— Вот тебе и «красный петух», — выдохнула она. — Неправда всё.
Но уже через месяц Левитан передал сообщение Совинформбюро о полном окружении фашистов под Сталинградом. Это был перелом в войне.
И, возможно, эти же тогда окружённые немцы вот теперь колотят лопатами и кирками мёрзлую землю и кладут из кирпича фундамент. Работают они медленно, но зато бараки у них получаются добротные.
Идя в школу, мы с любопытством смотрим на них. Они тоже смотрят на нас: обычные, такие же люди, как и мы, и в то же время чужие.
В глубоком тылу тоже война. И потому кричат:
— Эй, кнабе, брот ё? Картофел ё?
Мы недружелюбно молчим. И, отойдя подальше, дразним:
— Гитлер капут!
И они весело соглашаются:
— Я-я, я-а — капут. Война ту-ту. Даль-ёко…
Они правы. Уже отгремела Курская дуга, и фашистов повсеместно выдворили за границу. Кончался сорок четвёртый год. И даже пленным в посёлке ослабили конвой.
Гурт
Этой же зимой, только уже в сорок пятом, когда, как говорит моя бабушка, солнце клонит на лето, а зима на мороз, и произошло это событие.
Гнали вдоль нашего шоссе издалека гурт овец.
Зима была малоснежная, чахлая, а нагрянувший март вообще утрамбовал наст оттепелью — он стал серый, перистый. Но зато овцам хорошо было по нему идти — глубоко не проваливались. Гуртоправу и погонщикам было и того лучше: они ехали верхом на каких-то незнакомых нам мелких лошадёнках, головастых и мохнатых, и покрикивали:
— О-гей, о-гей!..
И непрерывно курили, словно грелись. Лица у них были прокопчённые — азиатские. Одежды и малахаи из шкур, а за плечами — винтовки. На ночлег гурт остановился у нашего посёлка — там, где за шоссе кренился косогор, полынный и почти бесснежный.
Овцы не только устали, но и изголодались, они ели ещё дорогой друг на дружке шерсть. А тут накинулись на полынь. К утру выщипали весь косогор, как побрили, даже снегу под ними не осталось — одна мёрзлая глина.
Гуртоправ и погонщики почему-то не решились их гнать дальше, задержались до полудня, а потом по посёлку пронёсся слух, будто многие овцы обезножели, а две сдохли и гурт, по-видимому, не погонят на городской мясокомбинат, а будут резать тут.
Это всех поселковых, конечно, заинтересовало, потому что на этом деле можно было подзаработать, например, ливеру или овечьих кишок. Поговаривали, что, возможно, будут отдавать головы и гусаки, то есть печень, лёгкие и всё остальное, что у скота пришито к гофрированной горловине.
Прибежавший к нам и разведавший всё Колька Грач прыгал от радости.
— Живём, Малышка! К гурту машина приехала, легковая, — рассказывал он. — Там какие-то чины. Один такой толстый, будто его накачали. И красный.
— Ты дело говори, — перебил я. — На толстого наплевать. Его, что ли, резать.
И Колька начал говорить дело.
Он своими собственными глазами видел, как этот самый толстый подписывал акт о списании двух дохлых овец. Потом видел, как этих двух овец щупал белыми перчатками врач. Из-под распахнутого пальто у него выглядывал такой же белый халат. А потом этих овец кинули в овраг, что под косогором. И, наконец, Колька смекнул и, оборвав рассказ, сказал:
— Резать будут или нет. А вот если дохлятинки попробовать — это тоже мясо.
Главная героиня книги – девочка, которую зовут Земля. Она собирается идти в театр, но, рассчитав время неправильно, опаздывает. Потом она отправляется в театр ещё и ещё. Но теперь она сталкивается уже совсем с другими обстоятельствами. Жизнь проверяет её на человечность, и она научается отличать СРОЧНЫЕ дела от ВАЖНЫХ. Эта книга является хорошим подспорьем для родителей, чтобы поговорить о СОБРАННОСТИ, попробовать вместе с ребенком провести линию между делами суетными и действительно важными. ДЕТСКИЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ призваны вдохновить маленьких читателей к творчеству и созданию собственных книг.
Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.
Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.