Как раскрыть убийство. Истории из практики ведущих судмедэкспертов Великобритании - [5]
На следующий день я все еще пребывал в шоке от пережитого. Это не выходило у меня из головы и было совершенно отвратительно даже с учетом специфики моей профессии. Все это происшествие похоже на сон, от которого не хотелось бы просыпаться среди ночи.
Поразительно, но дальнейшее расследование все же принесло результат. Вскоре полиция заинтересовалась мужем убитой женщины — и не только потому, что он состоял с жертвой в близких отношениях. Положение мужчины как главного подозреваемого упрочилось после заявления соседа, который видел его неподалеку от железной дороги в том месте, где была обнаружена голова. Отмечу, что земельные участки подозреваемого и его соседа находились прямо рядом с железнодорожным полотном.
Мужа погибшей женщины признали виновным в убийстве и приговорили к пожизненному заключению.
Глава 2. Музей ужасов
(Рассказывает Дерек.)
До сих пор не устаю задавать себе вопрос «Как я выбрал для себя эту жуткую профессию?».
Все началось с чистой случайности, когда мне было пятнадцать и выпускной класс был не за горами. Однажды я заскочил в гости к другу, который жил в паре сотен метров от моего дома в Бельведере в районе Норт-Кент.
— Здорово, Лопата! Как работа?
В нашей глуши у каждого было свое прозвище. Я знал, что Лопата уже три года работает в Медицинской школе больницы Гая.
— Знаешь, Трогг, мне нравится. Сейчас я работаю в биологическом отделении, и там ужасно интересно.
Услышав это, я сразу же загорелся и в шутку спросил:
— А вам люди не нужны?
— Да, в музей, расположенный в соседнем здании, как раз требуется лаборант.
— Ого… Тогда замолви за меня словечко. Мне нравится биология. Было бы здорово поработать в таком месте.
Через несколько дней куратор музея поручил моему товарищу назначить мне дату собеседования. Недолго думая, я надел элегантный светло-серый костюм старшего брата, сел в электричку до Лондона и через полчаса был на месте.
Я знал, что хочу там работать, и утвердился в этом мнении еще до того, как прошел через колоннаду на главной площади, спустился по каменным ступеням, миновал большой парк с цветущими клумбами и вековыми деревьями и свернул направо за угол — туда, где располагалось большое, величественное здание, увитое плющом, который даже весной расцвечивал фасад в насыщенные розовые оттенки. Это и была Медицинская школа.
По широкой крутой лестнице из белого известняка, которую по обеим сторонам стерегли два старинных черных фонарных столба, я поднялся прямо к внушительному входу. И вот тут все стало по-настоящему.
Двойные деревянные парадные двери вели в просторный прохладный вестибюль с выложенным мрамором полом. На пьедесталах стояли мраморные и бронзовые бюсты самых именитых хирургов и врачей больницы Гая. Скульптурные портреты напоминали сотрудникам и посетителям, в какое выдающееся место они собираются войти, и рассказывали о заслугах бывших работников больницы, составляющих богатство ее истории.
Поскольку в то время на входе не было ни стойки регистрации, ни охранника, я направился направо, где, судя по указателю, находился Музей патологии Гордона.
В офисе меня представили главному технику Джо, которому дали задание провести со мной собеседование. Он прекрасно подходил для этой задачи и произвел на меня впечатление дружелюбного и приятного человека. Джо изо всех сил расхваливал вакантную должность, хотя меня не нужно было ни в чем убеждать.
В конце собеседования меня проводили в Медицинскую школу на четвертый этаж для знакомства с куратором музея, профессором Китом Симпсоном. Он оказался стройным, подтянутым мужчиной с редеющими волосами и профессиональными, обходительными манерами в духе «старой школы». Ко всем собеседникам он обращался только по фамилии.
«А-а-а, Треме-е-ейн, приятно познакомиться».
Я получил должность, и первый рабочий день мне назначили через несколько недель — 15 октября 1964 года.
Я понятия не имею, откуда у меня появился интерес к науке, но его точно привили мне не родители. Во время Второй мировой войны мой отец был сварщиком, он работал с танками и военным снаряжением в Королевском арсенале в Вулидже, а мать была крановщицей и разгружала суда на пирсе Эрит. Позже родители устроились в паб The Leather Bottle неподалеку от дома, а мы с двумя братьями росли как трава: строили шалаши и лазали по деревьям в древних лесах за Леснесским аббатством (построенным в 1178 году)[3].
Когда в первый рабочий день мне выдали мой первый белый халат, я стал настоящим техником-лаборантом и присоединился еще к трем техникам, которые уже числились в музее. Формальной должностной инструкции у меня не было, и весь рабочий день планировал за меня Джо.
Уже на второй день работы меня попросили сходить в морг. Скажу честно, меня эта просьба сильно напугала, ведь мне было всего пятнадцать и я до сих пор не освоился в новой обстановке. В том возрасте я еще не успел пережить сильных потрясений, особенно эмоциональных, поэтому понятия не имел, какие ощущения вызовет этот опыт и как он повлияет на меня в дальнейшем. Но все же в полном смятении я отправился в морг.
Если есть на свете человек, которого можно назвать «подходящим для работы с покойниками», то это заведующий морга Лен Бини. Я пожал его протянутую руку и убедился, что он полностью соответствует моим ожиданиям: низкорослый, лет пятидесяти, в черном костюме с галстуком, повязанным поверх белоснежной рубашки, в начищенных до блеска черных туфлях, в которых можно было увидеть свое отражение. По-видимому, стиль одежды он перенял у гробовщиков.
Перед вами увлекательное научное путешествие по самым таинственным местам женского тела. Исторически женщины привыкли стыдиться своих половых органов. Даже латинский термин, введенный для их обозначения, переводится как «непристойность». Но сегодня новое поколение женщин-ученых меняет устоявшиеся представления. Через призму их профессионального опыта и личных историй журналистка Рэйчел Гросс показывает читателям недра этого нового мира. «Vagina Obscura» — это яркое свидетельство того, как меняется наше отношение к телу от брезгливого игнорирования к принятию и гордости. Книга подойдет всем, кто интересуется, как устроен человеческий организм и на что он способен благодаря развитию науки.
Этот день должен был стать для нее последним. Известный специалист по криминальной психологии Ира Замин тщательно подготовилась к самоубийству: слишком тяжким грузом лежала на ее совести смерть старшей дочери. Но вдруг ее вызывают на радиостудию, где разыгралась драма с захватом заложников. Психопат играет в зловещую игру: в прямом эфире он звонит по случайно выбранным телефонам. Если человек на другом конце провода назовет определенный пароль, один из заложников будет отпущен. Если же нет — то погибнет. Ира вступает в бесперспективные переговоры, во время которых ее слышат миллионы людей…
Двенадцатилетняя дочь известного берлинского психиатра Виктора Ларенца, Жози, исчезла при таинственных обстоятельствах.Прошло четыре года. Скорбящий отец уехал в заброшенный дом на острове. Его общества навязчиво ищет красивая незнакомка, которую мучают видения. Ей является девочка, бесследно пропавшая, как когда-то Жози. Виктор начинает терапию, которая все больше напоминает драматический допрос.
Туманным днем на исходе лета на севере Эланда бесследно исчезает маленький мальчик. Семья, полиция и добровольцы ищут его день за днем, неделю за неделей. Спустя двадцать лет матери мальчика, Джулии, звонит её отец и просит приехать на остров провести собственное расследование и выяснить, что случилось с ребенком. Ее отец уверен: к исчезновению мальчика причастен Нильс Кант, местный житель, в свое время наводивший ужас на всю округу. Но Кант умер задолго до исчезновения сына Джулии.Однако многие утверждают, что видели, как он выходит побродить по пустоши, когда начинает темнеть — в сумерках…