Как раскрыть убийство. Истории из практики ведущих судмедэкспертов Великобритании - [16]

Однако у практических занятий в кабинете врача была одна особенность, которую я не предполагала, — это шквал эмоций у пациентов после оглашения диагноза. Мне было всего шестнадцать, и я была совершенно не готова наблюдать за развернувшейся передо мной трагедией. Престарелый джентльмен привел с собой родственника, о тяжелом состоянии которого они не подозревали. Когда им сказали о необходимости немедленной госпитализации для проведения операции, оба посетителя настолько обеспокоились неудобствами друг для друга, что последующая сцена взаимного самоотверженного сострадания просто ошеломила меня. Я даже не заметила, что у меня по щекам текут слезы, пока врач многозначительно не кивнул секретарю, наблюдавшему за моей работой в кабинете. Я была уверена, что по окончании приема мне укажут на дверь, потому что я продемонстрировала недостаток профессионального самообладания. А потому я очень удивилась, узнав, что мои работодатели переживали за меня и мое благополучие и чувствовали вину за то, что слишком увлеклись, знакомя меня с работой амбулатории. Это было очень неожиданно, и их забота помогла мне быстрее прийти в себя и продолжить работу на послеобеденном приеме, который прошел уже без осложнений.

Я была безмерно благодарна за то, что ко мне отнеслись с таким вниманием. Из этой ситуации мне удалось вынести понимание того, что прием у врача может принять неожиданный поворот. Я осознала, с каким волнением пациенты приходят на консультацию к хирургу и что существует множество обстоятельств, которые они не в силах контролировать. Это был урок эмпатии, который я не раз вспоминала, когда стала сама заведовать клиниками.

После этой временной «свободы» от колледжа, когда мы все были погружены в бурную деятельность, последние несколько месяцев учебы показались бесконечно долгими. Я вздохнула с облегчением, когда в 1977 году получила свою первую работу в Национальной кардиологической больнице в Вест-Энде в качестве младшего секретаря профессора Магди Якубы. Его имя позже стало у многих ассоциироваться с покойной принцессой Дианой, которую фотограф запечатлел наблюдающей за одной из его операций на сердце. На новой должности я не только присутствовала на приеме больных профессора, но и совершала вместе с ним обходы. Прямое взаимодействие с пациентами меня восхищало и многому научило.

Еще одним плюсом новой работы стала возможность наблюдать за операциями на открытом сердце. При каждом удобном случае я приходила в смотровую галерею, и за несколько обеденных перерывов мне удалось увидеть весь процесс: рассечение грудной клетки, раскрытие ребер и обнажение органа. Меня поразил вид живого бьющегося сердца. Наблюдение за операциями позволило мне связать сложную хирургическую терминологию, которую я изучила, с реальным процессом, и моя работа с каждым днем становилась все увлекательнее.

Переведясь через несколько месяцев в больницу Святого Варфоломея[8] в Сити, я получила огромное удовлетворение от работы в условиях крупной клинической больницы со множеством специализаций и, конечно, широкими социальными возможностями. Некоторое время спустя мне дополнительно предложили практику стенографа при детском враче, который работал с СДВГ и аутизмом. Передо мной встала практически невыполнимая задача уместить еще одну дневную занятость в полностью загруженный рабочий день, но меня приводило в восторг разнообразие в работе. К тому же меня отметили как очень способного сотрудника, что оказалось не лишним, когда открылась вакансия на руководящую должность. Вскоре мне поручили в управление целое диабетическое отделение. Думаю, это была вершина моей карьеры в Национальной службе здравоохранения Великобритании, до которой я добралась в возрасте 19 лет.

* * *

До повышения я работала в урологическом отделении, где меня заметил консультирующий хирург Джон Уикхэм — настоящий джентльмен, глубокоуважаемый профессионал и светило в области хирургии почек. Позже он предложил мне стать его личным помощником и вести дела в частной консультации на Харли-стрит, пока его помощница находилась в декрете. Я немедленно ухватилась за этот шанс, хотя мне тяжело было оставить диабетическое отделение, свою работу и любимых коллег. Но моим главным стремлением всегда было развитие, и я вышла из колледжа с намерением перейти в негосударственный сектор. Теперь мне полагался офис в элитном районе и высокая зарплата. Правда, приходилось довольно долго добираться на метро, но это были мелочи. Тем более что проезд и обед оплачивал работодатель. Кроме того, я могла лично доставлять сообщения пациентам, остановившимся в роскошном отеле Claridge’s, одновременно наблюдая за людьми и осматривая достопримечательности.

Дом номер 149 по улице Харли-стрит располагался на углу Риджентс-парка и тыльной стороной примыкал к Девоншир-плейс, где соединялся скрытым проходом с Лондонской клиникой[9]. Через эту дверь мы ходили к нашим пациентам в послеоперационных палатах. Часто до нас долетали слухи о том, кто из знаменитостей лег в больницу, а еще мы всегда подбегали к окну, чтобы посмотреть проезд высочайших особ по перекрытой улице. В основном наши пациенты были родом с Ближнего Востока, носили титулы или известные фамилии. Некоторых из них я знала по светской хронике Найджела Демпстера, за которой много лет добросовестно следила.