Как работает мозг - [87]
Звуки, издаваемые животными, в том числе пение птиц, отличаются от языка тем, что они генерируются в основном за счет врожденных бессознательных механизмов.
Распознавание эмоций по лицу, по-видимому, включает два уровня, на которых используются разные механизмы. При распознавании основных эмоций, похоже, используется все лицо (только по глазам или только по рту такие эмоции распознавать сложнее), в то время как более сложные эмоции здоровые люди одинаково хорошо распознавали и по лицу, и лишь по глазам. По-видимому, это означает, что на определенном уровне сложности включается новый метод коммуникации, который Бэрон-Коэн назвал языком глаз. Люди, страдающие синдромом Аспергера, судя по всему, этим языком не владеют. Они не хуже здоровых людей справлялись с распознаванием основных эмоций, но сложные эмоции им уже не давались. Особенное замешательство у них вызывали задания, в которых требовалось распознать эмоции только по глазам.
Действительно ли речевые способности обеспечивает высокоспециализированный “языковой орган” существование которого предположил Ноам Хомски? Или у наших предков была более примитивная система жестов, ставшая “строительными лесами” для устной речи?
Не исключено, что открытие Риццолатти зеркальных нейронов поможет разгадать эту загадку Узнав об этих нейронах, мы получили основу для понимания массы таинственных аспектов человеческой психики: “телепатии”, сопереживания, обучения путем подражания, даже эволюции языка. Всякий раз, когда мы смотрим, как другой что-либо делает (или лишь начинает делать), у нас в мозге могут активироваться соответствующие нейроны, и это позволяет нам узнать намерения этого человека. Это дает возможность строить сложные модели психического состояния.
Кроме того, зеркальные нейроны позволяют нам подражать движениям других, тем самым создавая условия для развития культурного наследия, характерного для нашего вида, которое освободило нас от ограничений чисто генетической эволюции. Более того, как отметил Риццолатти, возможно, именно такие нейроны дали нам способность имитировать (а также, возможно, понимать) движения губ и языка, что могло создать предпосылки для эволюции языка. Приобретя две эти способности (понимание намерений других и подражание чужим звукам), мы должны были получить все, что нужно, для начала языковой эволюции. Об языковом органе больше говорить не приходится.
Эти аргументы не противоречат представлению о том, что у людей имеются речевые зоны мозга. Вопрос не в том, существуют ли такие зоны, а в том, как они могли развиться. Зеркальные нейроны открыты у обезьян. Откуда мы знаем, что они имеются и в мозге человека?
Мы исследовали пациентов, страдающих анозогнозией. У большинства пациентов, перенесших правополушарный инсульт, парализована левая половина тела, и пациенты, что неудивительно, жалуются на это. Но около 5 % пациентов, перенесших такой инсульт, категорически отрицают, что у них парализована половина тела, хотя в остальном их интеллектуальные способности сохраняются. В этом и проявляется “синдром отрицания” (анозогнозия). Причем некоторые пациенты отрицали не только собственный паралич, но и паралич другого пациента, чья неспособность двигать рукой была всем очевидна. Мы полагаем, что лучшее объяснение этого странного явления связано с повреждением зеркальных нейронов. Чтобы получить суждение о чьих-либо движениях, нам, по сути, требуется запускать у себя в мозге виртуальную модель соответствующих движений, а без зеркальных нейронов это невозможно. Об этом же свидетельствуют результаты исследования мозга с помощью электроэнцефалографии. Когда человек двигает кистями рук, на энцефалограмме подавляются и полностью исчезают волны мю-ритма. Мы обнаружили, что такое же подавление наблюдается, когда испытуемый смотрит на другого человека, двигающего кистями рук, но не тогда, когда он смотрит на подобные движения, совершаемые неодушевленным объектом.
Очевидно, зеркальные нейроны не могут быть единственным ответом на эти загадки эволюции. Ведь они имеются у макак-резусов и человекообразных обезьян, а у тех нет такой развитой культуры, как наша (хотя недавно выяснилось, что у шимпанзе все-таки есть зачатки культуры, даже в дикой природе). Но я готов утверждать, что для развития культуры зеркальные нейроны необходимы, хотя и не достаточны.
Решающими этапами нашей эволюции были их появление и развитие у гоминид. Когда обучение путем подражания и культура достигли определенного уровня, они вызвали давление отбора, направленное на развитие этих особенностей психики, делающих нас людьми. А когда отбор заработал, начался автокаталитический процесс, достигший апогея в сознании современного человека.
Узнав, что происходит в мозге аутистов, нетрудно понять, почему они нередко туго соображают и почему с ними бывает трудно иметь дело. Исследователи полагают, что синдромом Аспергера страдает примерно один человек из трехсот (почти все, кто страдает им, — мужчины), но большинству таких больных никогда не ставится формальный диагноз, потому что их общие умственные способности обычно позволяют им жить довольно нормальной жизнью, несмотря на недостаток интуиции. Тем не менее их поведение часто бывает очень странным: им обычно свойственна маниакальная приверженность заведенному порядку, нередко они полностью отдаются своему хобби, обычно связанному с коллекционированием или систематизацией (классический пример — трейнспоттинг, отслеживание поездов). В социальном плане они обычно ужасны: не понимают шуток, основанных на человеческих слабостях, и совершенно не интересуются сплетнями. Они могут часами монотонно рассказывать о вешах, совершенно неинтересных собеседнику, засиживаться в гостях и засыпать, когда им самим что-то рассказывают. К счастью для них, их самих это редко смущает, потому что обычно они не осознают, что могут думать о них другие.
