Как путешествовать с лососем - [31]

Брикет за четыре сольди делали на специальной машинке, тоже серебристого цвета, которая сжимала цилиндрический брикет мороженого между двумя круглыми вафлями. Надо было лизать мороженое между вафлями, а когда язык уже не доставал, съедать все целиком, поскольку вафли уже стали мягкими и пропитались мороженым. Насчет брикета бабушка никаких советов не давала: в теории к брикету прикасалась только машинка, хотя на практике продавец брал его в руку, чтобы отдать покупателю, но установить на вафлях границы участка, ставшего негигиеничным, было невозможно.

Но я с восхищением смотрел на моих сверстников, которым родители покупали не одно мороженое за четыре сольди, а два рожка по два. Эти счастливцы гордо вышагивали, держа в каждой руке по рожку, и, поворачивая голову то направо, то налево, откусывали от обоих по очереди. Это священнодействие вызывало у меня такую зависть, что я много раз просил у родных позволения совершить его. Но тщетно. Родные были непреклонны: мороженое за четыре сольди — да, но два мороженого по два сольди — нет.

Как ясно каждому, этот отказ нельзя было обосновать ничем — ни математикой, ни экономикой, ни правилами здорового питания. Ни даже соображениями гигиены: ведь если можно выбросить один огрызок рожка, то с тем же успехом можно было бы выбросить и два. Оставался один, впрочем, весьма сомнительный аргумент: если ребенок все время вертит головой, он не может смотреть себе под ноги, а значит, больше других рискует споткнуться о камни, ступеньки или выбоину в мостовой. В глубине души я догадывался, что есть и еще аргумент и в нем заключается какой-то строгий урок, но постичь его смысл я был не в состоянии.

Сегодня, став свидетелем и жертвой цивилизации потребления и расточительства (какой не была цивилизация тридцатых годов), я понимаю, что мои любимые, навсегда ушедшие близкие были правы. Если с экономической точки зрения два мороженого по два сольди и не были расточительством, то в символическом смысле, безусловно, да. Именно поэтому я так страстно желал их: потому что они были излишеством. И именно поэтому мне было в них отказано: они выглядели непристойно, как вызов нищете, как выставление напоказ мнимых привилегий, как хвастовство своей сытой жизнью. Есть по два мороженого сразу могли только избалованные дети, те, кого справедливо наказывают в сказках, как, например, Пиноккио, когда он стал привередничать и отказался есть кожуру и сердцевину от груш. А родители, которые потакали этой слабости маленьких парвеню, воспитывали своих детей в духе преклонения перед недоступной роскошью или, как мы сказали бы сегодня, превращали их в тех, кто гордо подходит к стойке регистрации эконом-класса в костюме Gucci, купленном у бродячего торговца на пляже в Римини.

Боюсь, басня останется без морали в нашем мире, где цивилизация потребления превращает в избалованных детей даже взрослых, каждый раз обещая им что-то сверх положенного, часики-браслет в приложение к банке жидкого мыла или брелок в подарок при покупке журнала. Как родители тех маленьких обжор с мороженым в каждой руке, которым я завидовал в детстве, цивилизация потребления только делает вид, что дает больше, а на самом деле за четыре сольди дает ровно то, что стоит четыре сольди. Вы выкинете на помойку старенькую магнитолу и купите новую, в которой, как вам обещают, будет еще и автореверс, но из-за каких-то изъянов в конструкции она выйдет из строя уже через год. У новой малолитражки будут кожаные сиденья, два боковых зеркала, регулируемых изнутри, и приборный щиток из натурального дерева, но прослужит она гораздо меньше, чем всеми любимый «Фиат-500», который, даже когда он заглохнет, можно было завести, просто пнув ногой.

Но мораль тридцатых годов требовала, чтобы все мы были спартанцами, а сегодняшняя требует, чтобы все мы были сибаритами.

1989

Как

отучиться говорить слово «верно»

Сейчас ведется борьба за искоренение штампов в разговорном итальянском языке. Одно из таких слишком часто встречающихся слов слово «верно». В последнее время все стали говорить «верно», чтобы выразить согласие. Эту моду породили первые телевикторины, в которых обозначение правильного ответа всегда буквально переводили с английского that’s right, that’s correct. Таким образом, употребляя слово «верно», вы не погрешите против точности, разве что покажете всем, что выучили итальянский язык по телевикторинам. Произносить слово «верно» — все равно что гордо выставлять на книжной полке в гостиной энциклопедию, которую, как всем известно, выдают в подарок при покупке стирального порошка.

Чтобы помочь людям, желающим избавиться от привычки к этому слову, предлагаю серию вопросов или утверждений, на которые сегодня обычно отвечают «верно» (а в скобках я помещаю альтернативный ответ).

Наполеон умер 5 мая 1821 года. (Браво!) Извините, это площадь Гарибальди? (Да.) Алло, можно Марио Росси? (Извините, кто звонит?) Алло, это Марио Бьянки, можно Марио Росси? (Я слушаю.) Значит, я должен доплатить еще десять тысяч лир? (Да, десять тысяч.) Как вы сказали, доктор? СПИД? (Да, к сожалению.) Вы позвонили в передачу «Кто его видел?», чтобы сообщить, что встретили человека, который разыскивается? (Как вы догадались?) Это полиция: вы синьор Росси? (Карла, кейс нашелся!) Ты не носишь трусики! (Наконец-то заметил!) Вы хотите выкуп в десять миллиардов? (А как иначе я оплачу установку телефона в машине?) Если я правильно понял, ты подписал необеспеченный чек на десять миллиардов и вписал туда меня в качестве поручителя? (Я восхищен твоей проницательностью.) Как, посадка уже закончена?! (Видите вон ту серебристую точку в небе?) Вы говорите, что я негодяй? (Прямо в яблочко!)