Как прелестна роза - [90]

Глаза Кристал заблестели при воспоминании о той восхитительной поре своего детства. День, когда в доме появлялся очередной номер «Гоудиз лэйдиз бук», был особенным вдвойне. Если им с Аланой, вырезая кукол, удавалось сохранить в целости текст рецептов от подагры и модели причесок по последнему слову парижской моды, мама в награду позволяла дочерям пить чай у себя в комнате. И тогда девочки устраивали настоящий званый чай вместе со своими куклами, включая Мэри Тодд — так звали куклу, которую отец купил ей по возвращении из Парижа. Алане из поездки он привез баснословно дорогое платье из голубого атласа, которое мама попросила дочь поберечь до следующего сезона, как это было принято в аристократическом обществе потомков голландских переселенцев: новые вещи должны вылежаться, чтобы их обладателей не приняли за нуворишей. Однако младшей дочери отец забыл привезти подарок. Кристал тогда жутко огорчилась и весь вечер молча грезила о той поре, когда она станет взрослой и будет носить платья из парижских магазинов. Она тщательно скрывала от всех свое разочарование, но отец, должно быть, почувствовал, что дочка расстроена. На следующий день он принес домой Мэри, популярную в то время куклу с фарфоровой головой и телом из лайки, наряженную в голубое атласное платье, почти такое же, как у Аланы. Эта кукла стала любимой игрушкой Кристал; она возилась с ней, пока красивый наряд не потрепался до неузнаваемости и на фарфоровом личике не появились тоненькие трещинки. Помнится, она назвала ее именем жены президента, и, когда об этом проведал отец, он подошел к ней в гостиной, поцеловал в лоб, крепко обнял и дрожащим от волнения голосом сказал, что гордится патриотизмом своей дочери.

Много позже Кристал узнала, что в тот день в «Кроникл» напечатали сообщение о битве на реке Антитэм, в которой армия северян понесла огромные потери. И она никак не могла понять, почему отец настоятельно просил дочерей не беспокоить их прачку миссис Мэлони и не шуметь в ее присутствии. Бедная женщина целыми днями плакала, закрыв лицо передником. Лишь спустя некоторое время Кристал стало известно, что в том сражении погибли оба ее внука.

А вот Кейн не погиб. В душе расцветала надежда. Кристал глубоко вздохнула, понимая, что преждевременно лучше не обольщаться. Кейн участвовал в бою На Антитэме, но остался в живых и поведал ей о том кровопролитии. Как и все конфедераты, он величал само место сражения Шарпсбургом, но речь шла об одном и том же событии. В битве на Антитэме он был весь изранен, но выжил… и нашел ее. Оба они прошли через ужасные испытания. Не может быть, чтобы наградои за все мучения стали предательство и торжество Болдуина Дидье. Не может быть.

Кристал благоговейно положила фотографию на прежнее место на столе, закрыв глаза, загадала желание, а потом отправилась разыскивать своего возлюбленного.

Белый Волк шел по следу намеченной им жертвы уверенно и целеустремленно, как зверь, в честь которого он получил свое имя. Четвероногому хищнику в погоне за добычей помогают чутье и голод; Белый Волк выслеживал жертву с помощью хитрости, подгоняемый предвкушением убийства. И почти всегда достигал своей цели. Возможно, потому, что в нем текла индейская кровь, он обладал инстинктами прирожденного охотника. Однако особенная, взрывоопасная смесь, бурлившая в его жилах, перекорежила эти инстинкты, превратив Белого Волка в безжалостного убийцу.

На горизонте показался краешек восходящего солнца, омыв прерию первыми водянисто-желтоватыми лучиками. Чутье подсказывало Белому Волку, что он на верном пути. Он ориентировался по ощущению в животе: внутренности, казалось, то стягиваются в узел, то, наоборот, разжимаются — в зависимости от того, приближался он к своей жертве или удалялся от нее. Белый Волк, глянув на объявление о розыске, провел пальцем по линиям розы, как бы трогая ладонь девушки. Найти ее будет не трудно. Он уже напал на след. В Вайоминге женщин не много. А такую красавицу, как эта, заметит каждый.

Метис сунул объявление под свою кроличью безрукавку. Узел в животе ослаб — это добрый знак. Форт-Ларами остался далеко позади. Белый Волк продвигался в глубь западных территорий, к горам, туда, где пряталась дичь, на которую он охотился.

— Прекрати! — хихикнула Кристал и, утопая в снегу, побежала от Кейна в открытую степь. О ее спину разбился снежок, другой, третий. Если бы не плащ, позаимствованный у Айви, она бы вымокла до костей.

— Зима не особенно балует снегом Джорджию, но мы, мятежники, умеем ему радоваться! — Маколей зачерпнул ладонями белый ледяной пух и помчался к девушке.

Кристал, взвизгнув, устремилась от него в бескрайнюю ширь, отдаляясь от Нобла, на фоне безмятежного белого моря темневшего крошечным пятнышком из обшивочных досок.

— Я объявляю тебе войну! — крикнула она и стала лепить «боеприпасы», чтобы было чем встретить быстро приближающегося к ней Маколея, но «вооружиться» как следует, конечно же, не успела. В руках у нее был всего один снежок, да и тот рыхлый, когда Маколей, нагнав девушку, со смехом повалил ее в сугроб.

— Бандит. — возопила Кристал.