Как прекрасно светит сегодня луна - [60]
Поздно вечером мы возвращаемся домой. Я вхожу в лифт и поднимаюсь на одиннадцатый этаж. Зейнаб-Ханум остается на улице. Войдя в темную комнату, я подхожу к окну. Там уже стоит она, по ту сторону стекла, разрисовывая мое окно на прощание силуэтами белых крыш, мостов, островерхих мечетей и моря. Все это белое. И я узнаю силуэт прекрасного Стамбула. Ее родного города.
Как-то Зейнаб-Ханум говорила мне, что у своей груди она чувствует теплое гнездышко. Для воробьев, стынущих в январскую стужу. Для детей, которых обидели, а потом не извинились, не утешили. Для цветов и листьев, которые осенью засыхают и становятся никому не нужными. «Тогда я собираю их всех на груди и держу, — сказала она, — как в гнездышке. Я бы и луну подержала — такая она в зимние месяцы неживая, но она не дается. Вот и мерзнет там одна-одинешенька на пустом небе, как нищенка на пустом базаре. Ну, что ж, ее дело, ее дело…»
Я прощаюсь с Зейнаб-Ханум и засыпаю. Сны мои теплы, как нагретые солнцем летние лужайки. Голова моя тонет в траве. Я совершенно счастлив.
Улица
Какая прекрасная перспектива открывалась в конце этой улицы! Я шел по ней, как на привязи, как маленькая собачка, которую впервые вывели на незнакомую улицу — ее пугают и манят одновременно каждый шорох, каждый запах и листик на пути. Я был один в это раннее утро, железные скобы на дверях домов лежали неподвижно, как печати, скрывающие чужие тайны; ветки кленов с узорчатыми листьями не шевелились, фонари на столбах погасли, солнце еще не показалось, и уходящая вдаль улица, прекрасная и молчаливая, сулила мне, казалось, одни приятные неожиданности. Я подумал: не из цветного ли картона вырезана она, не игрушечный ли я сам, но нет, это ощущение прошло, и я вдохнул полной грудью свежий воздух, холодноватый и словно настоянный на смородиновых листьях.
Из-за какой-то двери возникла человеческая фигура, приблизилась ко мне.
— Сначала надо ответить на некоторые вопросы, — сказал, подходя ко мне, невзрачный человек, как будто уже виденный мной прежде, с обыкновенным, ничем не примечательным лицом, и ровным, бесцветным голосом спросил: — Остроумен ли ты, удавалось ли тебе когда-нибудь рассмешить сразу много людей?
— Не помню, пожалуй, нет, — ответил я, — я иногда говорил что-нибудь смешное, но чтобы это запомнилось, не помню…
— А увлечь? Удавалось ли тебе воодушевить людей, увлечь их за собой на какой-нибудь поступок, пусть даже на разрушение?
— Нет, я никогда не был главным, никогда не был предводителем…
— Ну, может, ты трудолюбив? Подобно древним и современным ремесленникам ты целыми днями сидел, не вставая, изготовляя обувь, одежду, посуду, украшения, — то, что потом хвалили другие?
Его унылый голос действовал на меня угнетающе.
— Да, одно время я так работал. Не вставал, не поднимал головы, но чьих-либо похвал не слышал никогда. Тех, кто мог бы похвалить, мы никогда не видели. Между нами были посредники, много посредников. Это похоже на то, как если бы от пары обуви мне досталось делать только пряжку…
— А помнишь ли ты что-нибудь удивительное в своей жизни? Какую-нибудь историю, приключившуюся с тобой? Историю, которую ты любишь вспоминать, рассказывать другим?
— Увы, три раза за свою жизнь меня обокрали, еще… В детстве в наш дом вечером залетела птица, света еще не зажигали, мы поскорей закрыли окна и двери, чтобы утром увидеть ее и поймать. Но утром ее не нашли… Мы подумали: может, она уснула где-нибудь в доме, обыскали все углы, но так и не нашли. Мать, глядя на нас, качала головой: «Сама в дом залетела, а вы не поймали!..» Больше историй я не помню.
— Ну, может быть, любовь? — И он неприятно усмехнулся.
— А кто ты такой? — рассердился я. — Кто ты такой, почему я должен тебе отвечать и рассказывать? Зачем ты преграждаешь мне дорогу? — Через его плечо я снова посмотрел на эту узкую, начавшую светлеть, прекрасную в своей картинности и неподвижности улицу, в конце которой на последнем столбе висел особенно хрупкий и особенно белый молочного цвета фонарь.
— Когда мне было семнадцать, — поспешил я продолжить, — я целый месяц не мог спать из-за одной женщины, постоянно видел ее перед глазами… Потом все прошло. Больше это не доставляло мне беспокойства…
— Вот видишь, — проговорил он, отворачиваясь, — видишь… Задай еще вопросы, я получу такие же ответы: не было, не помню, нет… Почему ты хочешь пройти на эту улицу?
— Потому и хочу, что ничего замечательного в моей жизни не было, пусть будет хоть сейчас! Разве это несправедливо?
— Ты рассуждаешь смешно! — ответил он. — Ты хочешь доказать мне, что тебе что-то полагается? И сейчас ты начнешь ругать тех, кто виноват в этой твоей жизни… Напрасно! Нет, ты не пройдешь на эту улицу! — Махнув рукой, он отвернулся, подошел к дому и затворил за собой дверь.
Улица исчезла, как будто ее и не было, безобразный город домов-коробок окружил меня…
Выход из парка
Вечером, как всегда, мы собрались в парке на нашей скамейке. Первый из нас любил приходить в этот парк потому, что, как он говорил, здесь есть земля, покрытая травой, а не асфальтом, небо, деревья — и это прекрасно!
Второй любил приходить в парк потому, что, как он говорил, в этой земле, покрытой травой, живут, ползают, устраивают себе норки муравьи, жуки, гусеницы — и это прекрасно!
То, что теперь называется офисом, раньше именовалось конторой. Но нравы бюрократического организма те же: интриги, борьба за место под солнцем и т. д. Но поскольку современный офис имеет еще в своем генезисе банду, борьба эта острее и жесттче. В рассказе Александра Кабакова “Мне отмщение” некий N замышляет и до мелочей разрабатывает убийство бывшего друга и шефа, чье расположение потерял, некого Х и в последний момент передает свое намерение Всевышнему.“Рассказы из цикла “Семья Баяндур”” Розы Хуснутдиновой посвящены памяти известной переводчицы и правозащитницы Анаит Баяндур и повествуют о жизни армянской интеллигенции в постсоветские годы.Рассказ живущей в Америке Сандры Ливайн “Эплвуд, Нью-Джерси.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.