Как прекрасно светит сегодня луна - [61]
Третий, я знал, любил парк за то, что иногда по нему ходили люди: по одному, по двое, группами. Ему нравилось, что здесь все вместе: земля, покрытая травой и деревьями, муравьи, жуки, птицы и рядом с ними ходят меж деревьев люди. И это прекрасно!
Четвертый любил смотреть, как, например, от ветра ветки сплелись на дереве и как потом расплелись, как отломился сучок и как потом упал, какой хвост был у птицы, которая только что пролетела…
А когда проходили люди, он смотрел, какие у них лица, бледные или румяные, какого оттенка кожа, какое пальто на девушке, какая прическа, какого цвета чулки. Смотрел на плечи вон того мужчины, который медленно идет по дороге. Нравится ему так идти или не может быстрее? Какая у него болезнь?
В некоторые дни он был особенно неспокоен: смотрел только на согнутую спину какого-нибудь старика, на слишком накрашенные губы какой-нибудь девушки, на излом дерева, стоящего рядом со скамейкой, оборачивался только на звук глухого кашля.
Пятый всегда улыбался… Мы знали, почему он улыбался. Чем лучше был день, когда мы сидели в парке, чем красивее лицо, на которое мы смотрели, чем трогательнее божья коровка, которая ползала по ладони кого-нибудь из нас, тем яснее и яснее становилась его улыбка.
— Да, — говорила его улыбка, — да, это прекрасно, но я-то знаю, знаю…
Шестой, как всегда, пришел с банкой, в которой плескалась золотая рыбка. Он поминутно заглядывал в банку, проверяя, там ли рыбка…
Уже давно советовали мы ему поселиться где-нибудь возле озера, речки, пруда или дома завести большой аквариум со многими рыбками, но он везде таскал с собой банку и следил только за этой рыбкой…
И мы думали: если он когда-нибудь разобьет банку, нечаянно выльет воду, если когда-нибудь нечаянно умрет его рыбка… Что он будет делать?
Седьмой всегда сидел рядом со мной.
Он то горячо соглашался с первым, которому нравилось в этом парке больше всего то, что здесь земля и небо.
То со вторым — он говорил про жуков, муравьев и про личинок.
То ему очень нравилась банка, в которой плескалась золотая рыбка.
А то он вдруг начинал улыбаться такой знакомой ясной-ясной понимающей улыбкой…
Иногда мы про него говорили: какой он бывает без нас? Какой он бывает, когда с ним никого из нас нет?
Восьмой все время хотел сорваться, но не срывался. Всю свою силу он тратил на то, чтобы не сорваться, а ему все время хотелось сорваться…
Про себя мы говорили, что ему можно и ослепнуть, и оглохнуть, и онеметь. Ведь он все время хотел сорваться, но не срывался. Своей огромной силой он подавлял себя, и этим был занят все время…
Девятым на скамейке был я, друг моих друзей…
Я взглянул налево, где они сидели, широко раскрыв глаза и глядя прямо перед собой: в наступающей темноте выступали отчетливо только их лица.
— Носы у них выступают! — сказал тихонько я себе, потому что взглянул на них в профиль.
А потом я посмотрел перед собой, как и они, и увидел парк.
Огромные черные липы, которые только что резко выделялись толстыми черными стволами, тонкими ветками и маленькими острыми почками на них, стояли теперь окруженные темнотой: если не смотреть на них — они уходили, исчезали, а если вглядеться — возвращались на место, их можно было видеть. За ними, по реке, медленно плыла баржа, в темноте мягко посвечивали ее два зеленых фонаря и один желтый.
Проплыла — и огней не стало…
И опять парк, неподвижный, большой и тихий, заполненный тьмой и тишиной во всех своих уголках. И мы внутри его…
Да, он был теперь как большое, тихое, наполненное собой существо, а внутри его сидели мы, не двигались и не причиняли ему вреда…
Какое-то движение привлекло наше внимание. От дерева к дереву, от дерева к дереву, мягко ступая, скользит фигурка.
Эти движения женские. Мы видим только ее очертания, движения, мягкие, скользящие, линии, меняющиеся плавно и неожиданно. Мягко ступая, идет она меж деревьев, но вот исчезла — мы больше не видим ее.
Я поворачиваю голову — друзья сидят все так же неподвижно. В наступившей темноте мне уже не разглядеть ни лиц, ни кто из них кто. Если сейчас пройдет по дорожке какой-нибудь человек, он тоже не разглядит: кто из них кто, кто из них я…
Очень тихо, я слышу только слабый плеск воды рядом — это в банке плещется золотая рыбка, только она сейчас синяя…
Мы все так же неподвижны… И если я сейчас встану, пойду по парку один, без них, — никто не сможет сказать, кто из них кто…
Телефонная связь
Два человека говорили друг с другом по телефону раз в месяц, иногда реже. Говорили о книгах, которые прочли, о выставках, о необыкновенных людях, о странах, в которые хотелось бы поехать, о первых одуванчиках возле дома: «Значит, все-таки и в наш город пришла весна!» Говорили о своих странных снах, о неожиданных догадках, приходящих во сне, о подсознании в современной музыке и так далее, словом, общение происходило на самом высоком уровне. Во время разговоров они просили домашних выключить приемник, телевизор, выйти из комнаты, чтобы не мешать… Домашние так и делали, нимало не беспокоясь: эти разговоры случались так редко. Что они могли изменить в повседневной жизни? Закончив разговор, с просветленными лицами, они возвращались к обычным занятиям: работали, принимали гостей, сами ходили в гости, ссорились, занимали в долг, болели, выздоравливали, ремонтировали квартиры, снимали дачи или ездили на юг по путевкам, искали через знакомых хороших врачей, юриста для консультации, надежного слесаря-водопроводчика… А потом — опять звонок и один рассказывал другому о знаменитой картине зарубежного режиссера, увиденной на закрытом просмотре, а в ответ слышал о необычайно красивом пейзаже где-то в Армении — сам он его не видел, поехать туда в этом году вряд ли удастся, но кто-то из знакомых там был, видел и рассказал, что это потрясающе! Одним словом, полное согласие. Если и возникали разногласия, то они старались к концу беседы согласиться друг с другом. Когда один хвалил недавно увиденную картину известного режиссера, а второй убеждал, что режиссеру недостает вкуса, что героиня переигрывает, первый в конце концов соглашался: «Да, да, ты прав!» «Это такой человек, — говорил каждый из них о другом домашним, — необыкновенный человек!»
То, что теперь называется офисом, раньше именовалось конторой. Но нравы бюрократического организма те же: интриги, борьба за место под солнцем и т. д. Но поскольку современный офис имеет еще в своем генезисе банду, борьба эта острее и жесттче. В рассказе Александра Кабакова “Мне отмщение” некий N замышляет и до мелочей разрабатывает убийство бывшего друга и шефа, чье расположение потерял, некого Х и в последний момент передает свое намерение Всевышнему.“Рассказы из цикла “Семья Баяндур”” Розы Хуснутдиновой посвящены памяти известной переводчицы и правозащитницы Анаит Баяндур и повествуют о жизни армянской интеллигенции в постсоветские годы.Рассказ живущей в Америке Сандры Ливайн “Эплвуд, Нью-Джерси.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.