Как прекрасно светит сегодня луна - [44]
Потом Месфира стихи писать взялась. К Альмире много народу разного приходило: кто на жизнь пожаловаться, кто картину свою показать, кто стихи почитать… Вот сидим как-то с Месфирой в ее комнате, чай индийский пьем, Фариду из Ташкента вспоминаем, пятерых ее детей неустроенных, слышим — у Альмиры в комнате какой-то гость стихи читает. Да серьезно так — с завыванием! Месфира и говорит: «Достань мне из сундука мою тетрадку». Потом раскрыла тетрадь и прочла: «Помнишь, Зейнаб, как бегали мы с тобой по зеленой травке меж белых берез, были с нами мои сестры Хамдия, Макфия, Рашида, как радостно бились наши сердца, как звенели наши голоса! Как сладко пахли клейкие листья молодых берез!» Тут я не выдержала, всплакнула: так живо представились мне те счастливые денечки в нашей деревне Коран…
С телевидения пришел человек, сказал, что будет снимать про Месфиру фильм. Просидел целый вечер, расспрашивал Месфиру о ее жизни, удивлялся, как это она научилась и шить, и вязать, и петь, и вышивать, и стихи сочинять… Сам-то, видать, ничего не умел — людей только выспрашивать. Месфира отвечала обстоятельно, не смущаясь, я рядом сидела, все своими ушами слышала. Человек ушел довольный, сказал, через неделю приедет с «машинкой» снимать.
Но сняться в фильме Месфире не пришлось, увезли ее в больницу — обнаружилась опухоль на груди, операция, сказали, нужна безотлагательная. Вечером в палате перед операцией Месфира написала два листочка. На одном — распоряжение Альмире на тот случай, если операция закончится плохо, завещание, словом, на втором — стихотворение во славу врачей. Я говорю: «Месфира, душа моя, зачем это? Завещание написала — правильно! Все может случиться. Надо приготовиться. А второй листочек во славу врачей — зачем?» Она и отвечает: «Кто знает, в каком состоянии я буду? А вдруг все кончится хорошо? Надо же отблагодарить врачей за их старания…» Ну, не стала я с ней спорить, не стала говорить, что сейчас врачей благодарят не стихами, а ценными подарками, конвертами с деньгами.
Вечером встретилась с Альмирой и спрашиваю ее: «Откуда у Месфиры вера такая, что все обойдется хорошо, отчего не плачет она, не жалуется, не боится, что умрет на операционном столе?» Тогда Альмира рассказала мне историю, которая с Месфирой случилась лет пять назад…
Исполнилось тогда Месфире пятьдесят лет. Стала она неулыбчивой, неразговорчивой, просила никого не пускать к ней в комнату, даже Антошку, сына Альмиры. На все расспросы Альмиры отвечала неохотно, не глядя в глаза. Во время разговора с ней сжимала пальцы, закрывала рот ладонью, будто удерживала рвущийся из груди крик… Наконец попросила Альмиру отвезти ее в деревню, к сестре Макфии. Как ни доказывала Альмира, что ей там будет тяжело, Месфира настояла на своем. Альмира с мужем нашли наконец легковую машину, отвезли Месфиру в Коран, нашу деревню, оставили ее там.
Через год Месфира вернулась в Уфу. Поселилась в той же комнате, светлой и тихой, в которой жила до этого. И стала прежней, как ни в чем не бывало. Антошка от нее опять не отходил. Однажды Месфира призналась: «Альмира! Я ведь рассудок начала терять год назад, не заметила разве? Вас всех вдруг возненавидела, по ночам страшные сны стала видеть, все мне хотелось что-то сделать с этим домом, сломать что-нибудь, сжечь!.. Кричать хотелось, обзывать вас всех грубыми словами! Я ведь чуть губы себе не искусала, чуть руки себе не исцарапала, чтоб удержаться! Потом поняла: надо уехать. Чтобы не видели вы моего лица, на котором лишь ненависть и страх. Не хотела я, чтобы Антошка видел меня такой. А в деревне с Макфией стало как-то легче. Не боялась ее напугать. Она ведь ничему не удивляется. В первые дни, бывало, скажу ей: «Макфия, отчего вон на том дубе меж ветвей люди какие-то о двух головах прячутся?» А она мне отвечает: «И-и, сестра, я сама вчера за водой ходила, наклонилась, а из воды чье-то лицо на меня смотрит — не мое, чужое!» Вот я и стала потихоньку успокаиваться, перестала бояться своих видений… И еще, оттого мне не страшно было в деревне, что там из окошка наклонишься и — землю рукой достанешь, низко окошко, трава по всему двору, густая, зеленая, гуси ходят, гогочут, калитка наша поскрипывает: все родные, знакомые звуки… Успокоилась я, стала крепко спать по ночам, не боялась оставаться дома одна. Покинул меня «шайтан», ушел других людей пугать… А как выздоровела, как успокоилась — так и захотелось снова вернуться к вам, увидеть тебя, Антошку — вы ведь для меня самые близкие, самые родные!»
Попрощалась я быстренько — и на улицу, домой. Иду, плачу, ничего перед собой не вижу, автобус чуть меня с ног не сбил, когда переходила дорогу на углу Революционной и Ленина. Думаю, может, я тоже рассудок потеряла? И никакой радости у меня нет, и никого я не люблю! Мужа своего, Мунира, ругаю каждый день, сына ругаю, мечтаю, чтобы скорей женился, ушел из дома, а то крутит свой магнитофон с утра до вечера — сил нет!.. На работе, в магазине, тоже ругаюсь. Как увижу Фирюзу из кондитерского отдела, так бы и запустила в нее гирей килограммовой. Отчего я такая стала? Не знаю. Или мне аллах терпения не дал? Весь мир видится мне обманным. Все кажется, что никому верить нельзя, даже в своей семье… А ведь было счастье, было, я помню!..
То, что теперь называется офисом, раньше именовалось конторой. Но нравы бюрократического организма те же: интриги, борьба за место под солнцем и т. д. Но поскольку современный офис имеет еще в своем генезисе банду, борьба эта острее и жесттче. В рассказе Александра Кабакова “Мне отмщение” некий N замышляет и до мелочей разрабатывает убийство бывшего друга и шефа, чье расположение потерял, некого Х и в последний момент передает свое намерение Всевышнему.“Рассказы из цикла “Семья Баяндур”” Розы Хуснутдиновой посвящены памяти известной переводчицы и правозащитницы Анаит Баяндур и повествуют о жизни армянской интеллигенции в постсоветские годы.Рассказ живущей в Америке Сандры Ливайн “Эплвуд, Нью-Джерси.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.