Как понять акварель. Руководство для тех, кто хочет стать мастером - [13]

Шрифт
Интервал

Сам по себе эскиз в светлых тонах не дает убедительной иллюзии пространства, света или содержательности. Это создание базы как примерный набросок сюжета для рассказа: много существительных, несколько глаголов и отсутствие прилагательных. Поскольку эти формы частично закроются последующими слоями, написать их можно быстро и приблизительно.

Посмотрите на рисунок ниже: мазки второго слоя наложены по тому же принципу, что и мазки первого. Эти прохладные нейтральные тона занимают примерно пятую часть листа и располагаются под белыми пятнами и слева от светлых мазков. Обратите внимание на то, как пятна теплых тонов переходят в более крупные мазки прохладных тонов. В солнечный день нижняя сторона светлого предмета освещается отраженным светом и кажется теплее, чем затененный бок или верх того же предмета.



Добавьте средние тона

На этом этапе следует более внимательно определять положение мазков, но все еще не требуется описывать конкретные формы. Нужно понять, где наложить средние тона, но не то, что именно они обозначают.


Из следующего рисунка видно, что большинство деталей, делавших изначальный сюжет таким сложным, свелось к трем свободно наложенным слоям. Тем не менее самое важное – ощущение света и глубины пространства – было достигнуто. В этот момент я мог бы завершить работу либо продолжить добавлять информацию.


ТОМ ХОФФМАНН. КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР В ОАХАКЕ. 2011

АКВАРЕЛЬ НА БУМАГЕ ГОРЯЧЕГО ПРЕССОВАНИЯ ARCHES

28 × 19 СМ


Наложите темные тона

Немногочисленные темные мазки следует наносить более аккуратно, чем на двух предыдущих слоях. Сейчас мы прорисовываем проемы и углубления, которые должны находиться в определенных местах.

Глава 3

Учимся видеть слоями

ТОРГЕЙР ШЕЛЬБЕРГ. ПОСТРОЙКА. 2005

АКВАРЕЛЬ НА БУМАГЕ

40 × 55 СМ


Простота исполнения этого норвежского пейзажа – ключ к передаче ощущения спокойствия и тишины. Рассмотрите картину поближе – и вы увидите, что в каждой основной форме не больше трех слоев. Например, основой для крыши стал очень бледный прямоугольник (светлый тон). Тень над карнизом была вторым слоем (средний тон), а сам карниз – третьим (темный тон). Посчитайте слои, которыми выполнен домик на фоне: крыша, стена, окна.


Сколько нужно слоев, чтобы воплотить замысел? Теоретически можно бесконечно складывать слои и их свойства. Каждый слой прозрачен, поэтому все предыдущие слои будут видны хотя бы отчасти, даже если вы уже полностью закрасили бумагу. Но на практике в какой-то момент естественная яркость акварели начинает теряться. Если свет уже не может проникнуть через все слои краски и отразиться от белой бумаги под ними, изображение становится тусклым и безжизненным. Это уже достаточно веская причина для того, чтобы не множить слои бесконечно, но она не единственная.

Обычно художник пишет не столько предмет изображения, сколько свое понимание предмета изображения. На картине мы видим тот или иной сюжет через призму восприятия самого художника. Большая часть удовольствия от созерцания живописных шедевров заключается в том, что мы – осознанно или нет – проникаем в авторский замысел. Когда мы воспринимаем лишь ключевые моменты без лишнего шума, мир предстает перед нами в виде чистых форм, мазков и размывок.

Таково взаимодействие между художником и зрителем, который чувствует, что стал соучастником творческого процесса.

Как же художнику определить, когда именно простота и лаконичность будут уместны? Умение отделять ключевое от необязательного связано с нашим осмыслением предмета изображения. «Моя новая обувь» Джона Ярдли (ниже), безусловно, пример высокотехничного исполнения, но больше всего в картине поражает не это. Художник выделил основные моменты, рассчитывая, что зритель проследит за его мыслью. Для зрителя это – знак уважения.


ДЖОН ЯРДЛИ. МОЯ НОВАЯ ОБУВЬ. 2011

АКВАРЕЛЬ НА БУМАГЕ

41 × 30 СМ


Эта картина, безусловно, производит хорошее впечатление как в плане содержания, так и в плане исполнения. В окружении холодного темного нейтрального цвета подсвеченные сзади фигуры сияют еще ярче. Внимание зрителя притягивает темноволосая девочка, которая рассматривает свои новые сандалии. Если присмотреться внимательней – станет ясно, что написать эту картину еще проще было бы практически невозможно.


Я ориентируюсь на максимальную экономию средств и начинаю с того, что мысленно раскладываю предмет изображения на слои. Я представляю их как несколько кадров на прозрачной пленке, которые при наложении друг на друга дадут подходящую степень детализации. Чтобы это вошло в привычку, попытайтесь выделить определенное число слоев. В общих чертах я представляю первый слой как совокупность светлых цветовых пятен, второй – как пятна средних тонов, а на третьем добавляю тени. Хотя порой требуется большая детализация, чаще всего трех слоев оказывается достаточно. Посмотрите на фрагмент картины «Моя новая обувь» и обратите внимание, что сандалии написаны всего тремя слоями на белой бумаге: это голубая тень (светлый слой), розовые полоски (средний) и темные полоски (темный).



Фрагмент картины «Моя новая обувь» – прекрасная иллюстрация рационального подхода. Именно этим и привлекательна картина: на ней есть все, что нужно, и нет ничего лишнего. Художник закончил работу, как только воплотил то, что задумывал. В картине намечены лишь основные моменты, а нам предлагается мысленно достроить остальное.


Рекомендуем почитать
«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России

Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.


Мой мир: рассказы и письма художницы

Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.


Вторая выставка «Общества выставок художественных произведений»

«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».


Пять лекций о кураторстве

Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.


Кандинский. Истоки, 1866–1907

Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.


Пётр Адамович Валюс (1912–1971). Каталог

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.