Как подменили Петра I - [3]

В этом же году от двора был удален и другой стольник, П. Неплюев. Вместе с ним в опалу были удалены его брат и зять.

В 1694 году в Преображенском умирает от пыток Петр Абрамович Лопухин Большой, родственник супруги Петра, царицы Евдокии. Дело его не сохранилось, но по записям современников явствует, что он навлек на себя недовольство царя во время Кожуховского похода[1], высказав какое-то неприятное ему мнение. Что же это были за слова, из-за которых виновного подвергли смертельным пыткам?.. Как кажется, это и были первые «непристойные речи». Не мог ли Лопухин усомниться в подлинности Петра? Именно после этой казни и был учрежден Преображенский приказ тайных дел и начал свою неутомимую кровавую работу, которая продолжалась полных три десятилетия, до кончины Петра.

В самом начале 1695 года в приказе уже разбирается следующее дело — боярина Кондырева, резко осуждавшего царя. И год от года количество таких дел все увеличивалось — «непристойные речи» повторяла вся Россия.

Историкам XVIII–XX вв. эти дела Преображенского приказа были известны, но никогда не подвергались серьезным исследованиям. Одни, очарованные величием царя-преобразователя, относили эти слухи на счет бессильной ярости невежественных его противников из среды церковников и стрельцов. Другие не решались поднимать эту тему, поскольку всегда она шла вразрез с доминирующей официальной концепцией исторического значения Петра. К тому же в XVIII–XIX вв. признание Петра I «подмененным» ставило под сомнение легитимность правящей династии Романовых. В XX веке Петр попал под покровительство советской государственной идеологии и стал историческим столпом России. В этих условиях было бы безрассудно касаться подобного вопроса.

В силу этого слухи о подмене царя так и не были признаны официальной исторической наукой хотя бы как версия и были отнесены к разряду, пусть и массовых и устойчивых, но все же невежественных и вздорных народных сплетен.

Писали о подмене царя и иностранцы и даже называли возможных кандидатов на роль двойника. Но эти сочинения никогда на русский язык не переводились и в России не издавались. Тем самым подчеркивалось пренебрежительное отношение к ним, как измышлениям самого низкого рода. Поэтому проанализировать их или же дать некоторые выдержки из этих сочинений не представляется возможным.

Казимир Валишевский также считал подмену Петра выдумкой. «Нет ничего удивительного, — замечает он, — что легенда задумала превратить его в подкидыша, сына родителей-иностранцев: настолько сильно и во всех отношениях не подходит он к той среде, в которой родился! Он был свободен от всяких предрассудков, а его москвичи были полны ими; они были религиозны до фанатизма, он — почти вольнодумец; они опасались всякого новшества, он неустанно стремился к всевозможным нововведениям; они были фаталисты, он — человек инициативы; они стойко держались за внешность и обрядность, он доводил в этом отношении свое пренебрежение до цинизма; и наконец, и в особенности, они — вялые, ленивые, неподвижные, словно застывшие от зимнего холода или заснувшие нескончаемым сном, он — сгорающий, как мы видели, лихорадкой деятельности и движения, насильственным образом заставляющий их очнуться от их оцепенения и спячки ударами палки и топора».

И хотя в приведенном отрывке Валишевский довольно эмоционально признает резкое отличие Петра от типичного русского человека того времени, но в дальнейшем он с такой же страстью доказывает, что Петр — типичный сын своего народа. Поэтому едва ли стоит серьезно относиться к этому, более художественному, чем научному, исследованию польского историка. Для нас важно то, что Валишевский все же не обходит молчанием некоторые устойчивые слухи относительно происхождения Петра, а пытается — пусть и кратко — найти им правдоподобное объяснение. Правда, применяет он при этом весьма странные логические построения: хотя ничего русского в Петре нет, все равно он для Валишевского самый русский человек!

Но, несмотря на то что версия подмены полностью отрицается многими историками, трудно согласиться с тем, что подобные слухи являлись всего лишь сплетнями. Слишком много в жизни Петра темных пятен, непонятных и необъяснимых поступков, слишком явно он презирал собственный народ и веру предков, слишком откровенно тянулся ко всему иностранному. Хотя и живем мы сейчас во времени со стертым понятием национальной и исторической идентичности, но все же подобное поведение настораживает нас, когда вдруг обнаруживается у высших государственных лиц. Тем более подобное поведение заставляло задумываться современников Петра I и искать тому разумные объяснения.

Попробуем беспристрастно разобраться в этом вопросе и выяснить, что же заставило русский народ сомневаться в подлинности своего царя.

2 ДЕТСТВО ПЕТРА

Царь Алексей Михайлович (1629–1676) был женат дважды. Первая его жена, Марья Ильинична Милаславская, родила ему четырнадцать детей. Но из этого большого потомства выжили лишь четыре мальчика и пять девочек. Кроме печали по умершим детям еще одна забота угнетала сердце царя — у него не было достойного наследника. Если дочери росли крепкими, то сыновьям Тишайшего (так прозвали современники Алексея Михайловича) были болезненными и слабыми. Один из них, Федор, был «скорбен ногами»