Как писать книги - [5]

Исследовав описываемый мир, автор проявит уважение к материалу и к проекту в целом. Без уважения нормальной межавторской книги не создать.

Если сравнить творчество с браком, то свой личный проект я бы назвала браком по любви, а работу в межавторском проекте — браком, основанном на уважении.

И в том, и в другом случае брак возможен; более того, брак, построенный на уважении, считается более прочным. Спокойным. Почтенным. Но, опять же, уважение не требует всего человека — в отличие от любви. Любовь — это всегда риск. Точно так же и книга, написанная исключительно из любви, из внутренней потребности ее создать, всегда представляет риск для автора. Книга, созданная в рамках межавторского проекта, никогда таким риском не является, наоборот — она дает гарантии.

Побудительным мотивом в создании «настоящего произведения» всегда служит жажда творчества, желание дать жизнь чему-то, чего еще нет. При написании книги в межавторском проекте побуждения могут быть различными, например, «за компанию», но чаще всего это желание подзаработать.

Иными словами, мы видим совершенно разный подход к творческому процессу и совершенно разных авторов.

Выводы

Итак, работа в межавторском проекте начинается с создания образа автора. Проще, когда образ автора маркируется псевдонимом. «Образ автора» меньше, чем собственно-писатель. В первую очередь задействованы его навыки опытного и грамотного ремесленника. Для работы в межавторском проекте «образу автора» необходимо подчиняться дисциплине и не выходить за заданные рамки. С «образом автора» трудно расстаться, особенно если это был ваш первый контакт с миром писателей-издателей, поэтому разумно пользоваться псевдонимами.

Но если работа в межавторском проекте полностью удовлетворяет ваши творческие потребности и отвечает вашему истинному авторскому «я», то проблема вообще не возникает.

Образ читателя

Кто читает книгу?

Ответ очевиден — читатель.

Существует расхожее определение: «Секрет успешного писательства в том, чтобы самому быть первым читателем собственной книги». Это одна из тех «очевидных» истин, которая на самом деле является ложью.

Будучи писателем на протяжении двух десятков лет, я никогда не была нормальным читателем собственных книг. Чужих — да, я умею быть благодарной, умею закрывать глаза на очевидные недостатки книги, если замечаю в ней столь же очевидные достоинства, могу встать на точку зрения автора, могу разозлиться и порвать книгу в клочья — словом, я читатель неравнодушный и, следовательно, хороший.

К своим книгам я отношусь совершенно по-другому.

Меня спрашивают иногда: «Какую вашу книгу вы любите больше всего?» Или «какой гордитесь», «какая вам дороже остальных»?

Каждая из моих книг была написана ровно тогда, когда она была мне необходима. И в момент написания не существовало ничего дороже и важнее. У меня могут копиться задолженности по коммунальным платежам, поблизости могут плавать более-менее денежные заказы, но если я пишу ту книгу, без которой сейчас не представляю своего существования, — мою книгу, — все останавливается. «Пока русский царь ловит рыбу, Европа может подождать».

Каким же «читателем» своей книги я могу при этом быть? Да совершенно никаким. Сочинение романа вообще ничего общего с читательством не имеет.

На помощь вроде бы приходит другая расхожая фраза: «Необходимо писать только те книги, которые сам бы хотел прочесть». Опять неправда. На уровне побудительного толчка это еще худо-бедно сойдет за истину. Душа чего-то требует, ну там чтобы Он все-таки сказал Ей, а не удирал от нее в свои войны и подвиги, — а в романах все как-то не так. И бывший читатель, неудовлетворенный творениями предшественников, берется за перо…

В принципе, такое возможно. Но это лишь часть побудительного мотива. И книга, которая получилась, — она была написана вовсе не для того, чтобы бывший читатель, а ныне писатель, ее прочел. Она написана для того, чтобы он ее написал. Ведь читатель не отправился перерывать библиотеки в поисках правильной книги, он сел за компьютер и начал лупить по клавишам. То есть ему изначально хотелось не читать, а писать.

Я исхожу из того, что в относительно свободном обществе человек волен выбирать, читать ему или писать, и выбор этот совершается свободно и, по определению отцов инквизиторов, «добровольно». Никто не вынуждает человека говорить «да». «Да, я лучше напишу книгу, чем найду более-менее удовлетворяющую меня». — Не найдешь ты ничего, что бы тебя удовлетворило. Душа требует совершенно другого процесса и другого уровня погружения в текст и сюжет. Поэтому-то ты и пишешь, только поэтому.

Я хочу подчеркнуть, что импульс «быть читателем» и импульс «быть писателем» — это совершенно разные импульсы.

Написать, чтобы прочесть, и быть первым читателем своей книги, — это нереально. Самообман.

Совершенно по-разному, например, строятся отношения между читателем и героями — и писателем и героями. Писатель имеет право распоряжаться всеми героями. Тиранически и полновластно. Читатель вообще ничем не распоряжается, ему уже «сделали красиво», он сидит и пассивно получает удовольствие.