Как память - [20]

Но не Блисс. Она вообще ничего не сказала. Она выполняла свою работу и улыбалась, когда я подходил к ней. Радость, которая изначально привлекла меня к ней, по-прежнему была там, словно никогда и не покидала её. Даже после всего того, через что она прошла. Я самый большой мудак в мире. И я намереваюсь всё исправить. Если это под силу человеку, то я сделаю это.

— Кто рассказал тебе? — Она наконец-то заговорила. Какое-то время она пристально смотрела на меня, словно не была уверена, что ей сказать или что правильно расслышала меня. В ней была печаль. Она не хотела, чтобы я знал. Но почему? Возможно, я не заслуживаю этого.

— Это имеет значение?

Она кивнула.

— Да. Имеет.

— Блисс, пошли, мы опоздаем, — позвал её Элай. Она не посмотрела на него и не ответила. В её глазах мелькнула вспышка гнева, и я понял, что она злится на Элая.

— Это не он рассказал мне, — сказал я, даже не знаю почему. Мне вроде как нравилась идея, что она злится на него из-за чего-то подобного. Он так идеально вписывается в её жизнь. У Элая есть возможность быть с ней каждый момент дня, какой бы он ни выбрать. У меня такой возможности нет. Мне не дана Блисс. Вместо неё я выбрал Октавию.

— Тогда кто? — снова спросила она, на этот раз с очевидной злостью в голосе. Это было сексуально, она никогда не была злой или даже, чёрт побери, раздражённой. Ей шёл вид «до чёртиков обозлённая».

— Мой дед. Он думал, что я знаю, и упомянул это, когда мы обедали в его ресторане.

Её злость быстро испарилась. И мгновенно вернулась печаль. Она несколько секунд молча стояла на месте, смущённая.

— Ладно, — прошептала она, разворачиваясь чтобы уйти, но я не мог отпустить её.

— Подожди, — окликнул я Блисс. Теперь она знает правду, что я мудак и обманщик, и она даже ничего не сказала по этому поводу. Я нуждался в большем. В пощёчине? Она могла бы и наорать на меня, если бы захотела.

Она остановилась и с очевидным вздохом повернулась ко мне для разговора.

— Прости, — всё, что я смог сказать. Я сожалею об этом больше, чем о чём-либо ещё, сделанном в своей жизни.

— За что?

Ей что, действительно необходимо спрашивать об этом? Думаю, причина и так очевидна. У меня тонна дерьма, за которое я хочу попросить прощения.

— За то, что позволил тебе поверить, что не помню тебя. Я думал, что это к лучшему. Но это было неправильно. Было жестоко так поступать.

— О. Я просто подумала, что меня легко забыть. — Она пожала плечами и опустила голову. — Это было давным-давно. С тех пор мы оба прожили целую жизнь.

Она пережила ад, который изменил её. Лишил Блисс опыта, который у неё должен был быть, но она не жаловалась из-за этой потери.

— Мне бы хотелось узнать женщину, которой ты стала. Однажды мы были друзьями, прежде чем я поцеловал тебя. Мы снова можем стать друзьями.

Как только я это произнёс, я осознал, что на самом деле у меня мало настоящих друзей. Её отношения с Элаем уникальны. У меня таких ни с кем нет. Такие отношения могли бы быть у меня с Лилой Кейт, если бы наши мамы не имели намерений свести нас. Мы никогда не были слишком близки. Надежды наших мам стали бы ещё больше, если бы мы сблизились.

Октавия не была моим другом. Мы не много разговаривали. Она говорила о своём магазине, вечеринках и свадьбах, на которых надо появиться, и обо всём таком. То, как мы вчера разговаривали с Блисс в ресторане моего деда, было тем, чего мне хотелось больше всего. Возможно, я нарываюсь на неприятности. На целую кучу неприятностей, чёрт побери, но я хочу этого.

— Не думаю, что это возможно, Нейт. — Когда она это говорила, её голос был тихим и подрагивал, словно она не хотела произносить этого или не верила собственным словам. Затем она оставила меня там. Наблюдающим за её уходом.

Элай ждал в своёй машине. Выражение его лица говорила само за себя. Возможно, она воспринимала его как друга, но он видел в ней намного больше. Думаю, он всегда относился к ней именно так. В нём ощущался инстинкт собственника. В том, как он придерживал для неё дверь и наблюдал за мной. Желая знать, заговорю ли я.

Я встретил его взгляд, и в нём отчётливо читалось предупреждение. Он молча предъявлял свои права. Это было только для меня. Я всё понял. Это имеет больше смысла, чем то, как воспринимает это Блисс. Для подобной девушки парень не может быть «просто другом», не тогда, когда она выглядит как Блисс. Любой чёртов мужик захочет от неё большего. Она идеальное проявление красоты и невинности, в ней нет ничего уродливого ни внутри, ни снаружи, и ты можешь это видеть.

Кроме как в Блисс, я больше ни в одной женщине никогда не видел такой комбинации, и поверьте, я искал в них это. Много. Намного больше, чем должен был. После проведённого с ней лета, я каждую женщину мерил по её стандартам. Пока не убедил себя, что то, что я помню, это иллюзия, потому что мы все несовершенны. Я отпустил ситуацию, и красотки, последовавшие за этим, были просто обладательницами великолепных тел. Это был их способ выгоднее преподнести себя.

Октавия была выбором «без драм». Лёгким, не бросающим вызова и простым. Она была облегчением. Что, как я думал, я и искал. Пока не вернулся сюда. Пока снова не увидел Блисс. Тогда я вспомнил, чем на самом деле является совершенство. Тем, чего у меня не будет.