Как относиться к исламу после Беслана? - [8]

В 1804 году ваххабиты окружили Мекку. В течение года они перекрыли все пути к городу. Разразился голод. И хотя защитникам города пришлось питаться травой, кошками и падалью, сдаваться они не собирались. В следующем 1805 г., увеличив свое войско до 30000 человек, ваххабиты еще больше усилили натиск. Много людей погибло от голода. На улицах лежали трупы детей. Мекка сдалась.

В 1806 г. ваххабиты захватили Медину. В 1810 г. войско ваххабитов под командованием сына Сауда Абдуллы совершило нападение на Сирию. Захватив города Хаврона, ваххабиты истребили много людей, не щадя ни детей, ни стариков, угоняли в плен женщин, сжигали хутора и селения[21].

Прошло 200 лет. Отношение ваххабитов к мусульманам других направлений не изменилось. «В ходе контртеррористических мероприятий в конце мая с.г. были арестованы несколько улемов - Али аль-Худейр, Ахмад аль-Халиди, Насир аль-Фахд. В саудовских СМИ их называют "такфиритская троица" (салюс такфири), потому что они в своих фетвах объявляли "неверными" (это называется такфир) своих единоверцев, которые в чем-то отклонились от того, что эта "троица" считает истинным исламом. А против "неверных" (то есть подвергнутых такфиру мусульман, а также всех немусульман - христиан, иудеев и т.д.), утверждали они, обязателен вооруженный джихад»[22]. Этот свой «джихад» замечу, эти улемы вели на территории Саудовской Аравии, взрывая дома с иностранцами и не считаясь с жертвами среди арабского обслуживаюшего персонала.

Впрочем, если во взорванном доме был житель-ваххабит, это тоже может не остановить его единоверцев: он тоже будет считаться шахидом, хотя и не ждал своей смерти этой ночью. Ведь «к числу шахидов относятся 8 категорий людей: умершие от чумы, болезней живота, воспаления легких, при родах, погибшие на пожаре, утонувшие, погребенные под развалинами рухнувших зданий, павшие за веру»[23].

Фанатизм и нечувствие к чужой беде – болезнь исламского мира. Но эта его болезнь оборачивается болью для нас, его соседей по планете (да уже и по улице). Поэтому и приходится нам пробуждать чувство сопричастности, вины и ответственности в мусульманах. Не в терроризме виноват ислам, а в том, что недостаточно яростно защищает свою святыню – Коран – от фанатичных перетолкований.

И еще одна вина исламского мира – в том, что он позволяет использовать себя. Мало сказать, что в исламских университетах ковалась идеология «Аль-Каеды». Заказ-то на эту «ковку» поступил из региона, от которого Ближний Восток весьма удален. А потому можно сколько угодно долбать ракетами по афганским пещерам, иракским домам и чеченским лесам, но мозг, управляющий исламским терроризмом, это нимало не затронет – по той причине, что этот мозг находится за пределами исламского мира. Я убежден, что стратегическое планирование терактов, совершаемых от имени ислама, совершается в западном мире.

Силы, равно ненавидящие и мусульман и христиан, пробуют стравить нас друг с другом. Нет, не думайте, что я сейчас заведу речь о евреях. Говорить о том, что Израиль контролирует исламский терроризм, допустимо только в сумасшедшем доме. Речь идет об архитекторах «нового мирового порядка».

«Новый мировой порядок» – это удивительное сочетание неслыханной ранее свободы и неслыханного ранее контроля. В истории бывали островки вольницы и ледники тирании. Но чтобы и то другое сосуществовало одновременно и применительно к одним и тем же людям – такого еще не было. Новый мир глобализации предоставляет людям абсолютную свободу в передвижении, в смене работы, в бизнесе, в выборе мировоззрения, в определении собственного стиля жизни. Есть знаменитая цитата Жака Аттали, который был в начале 90-х годов президентом Всемирного банка, сказавшего, что общество будущего - это общество номадов (кочевников), т.е. людей, которые не связаны ни семейными, ни религиозными, ни профессиональными привязанностями, ни корнями, но, как и деньги, свободно перемещаются туда, где это выгоднее, не имея никаких пристрастий.

Но все это в сочетании с абсолютным же контролем за каждым твоим шагом и с установлением неотвратимой ответственности за неверные шаги. Миллионы видеокамер наружного наблюдения, постоянный электронный учет каждой покупки и каждого передвижения, отслеживание телефонных разговоров, электронной почты и контактов превращает всех жителей «цивилизованных стран» в пожизненных участников «реалити–шоу».

Этот поворот означает отход от той идеологии, которая вела западный мир последние три столетия. Идеология Просвещения и либерализма утверждала, что права человека выше всего. Под лозунгом "борьбы за индивидуальную свободу" разрушалось все сверхиндивидуальное. Этим тараном были снесены опоры христианского общества. Поэтапность действий нам хорошо знакома: «Весь мир насилья мы разрушим, а затем мы наш, мы новый мир построим…». После замены прежних конструкций наступает пора подумать о фиксировании и увековечивании новых.

Когда люди всерьез укрепляются у власти, тогда у них начинаются меняться некоторые представления. Я помню, как летом 1993 года шли столкновения красных демонстрантов - пенсионеров и ветеранов, ограбленных Гайдаром и Чубайсом - с ельцинскими омоновцами. Зашел я тогда в "Московские новости" к знакомому редактору, и по хлоуд беседы он говорит мне: "Скажи, ты бываешь в воинских частях, с офицерами встречаешься, какие у них настроения?" - "Антиельцинские настроения". Секундное молчание – и вывод: "А ты знаешь, мы все-таки неправильно раньше настаивали на введении в законодательство понятия «преступный приказ». Все-таки мы были неправы. Я все же думаю, что офицеры и солдаты должны выполнять любой приказ! И если приказывают стрелять в толпу – они должны это делать!». Это было летом 1993, и все мы помним, чем это кончилось в октябре…